На протяжении двух недель, когда стало ясно, что сезон муссонов подходит к концу, Велисарий отправлял большие отряды осматривать дельту Инда. Они уходили под покровом ночи на небольших лодках, высаживаясь на землю и проверяли твердость почвы вдоль многих рукавов реки. Каждый год во время сезона муссонов сильное течение Инда приносило в дельту неисчислимые тонны ила. До тех пор пока новая почва не станет достаточно сухой, на нее нереально высадить тысячи людей и животных.

— Приятно иметь точные разведданные, — стоя рядом с полководцем, сказал Маврикий.

— Риска все равно не избежать, так что пусть хотя бы почва будет достаточно твердой.

Велисарий повернул голову. В слабом свете, отбрасываемом убывающей луной, он различал очертания следующего судна, причаливавшего рядом с ними к берегу врезаясь в него носом. Другие такие корабли, как он знал, шли следом за этим — и их было много и все они выстроятся вдоль этого и еще двух ближайших рукавов реки. На протяжении следующих трех дней Велисарий намеревался высадить большую часть своей армии. В целом тридцать тысяч человек. Эйд заявлял, что операция Велисария — крупнейшая десантная операция во всей истории человечества до этого дня.

Теперь полководец наблюдал за суетливой активностью на борту его корабля. Первые военно-морские инженеры — эту новую специальность Велисарий ввел в последний год — уже спрыгивали на берег. Эти люди не носили никаких доспехов и не имели при себе оружия, за исключением ножей. От них — по крайней мере, на данный момент — не требовалось сражаться. Их задачей было сделать так, чтобы сражаться могли остальные.

Как только высадились первые инженеры, другие стали передавать им сплетенные из тростника циновки, Люди работали быстро, раскладывая циновки поверх мягкой почвы и создавая узкую дорожку, непосредственно прилегающую к реке.

— Они действуют быстрее, чем я ожидал, — проворчал Маврикий. — С таким малым количеством тренировок и той подготовкой, которую мы могли им дать…

Велисарий рассмеялся. Маврикий был все еще несколько недоволен изменением планов, составленных прошлым летом после попытки устроить взрыв в Харке.

«Он просто ворчит. — Эйд был не более благодушен. Этот человек никогда не бывает довольным. Сколь нужно тренировок, что разложить простые тростниковые циновки?»

«Все не так просто, — ответил Велисарий. — Сновать взад-вперед в темноте, по незнакомой местности, при угрозе нападения, что, несомненно, не выходит из головы, в то время как у них нет ни оружия, ни брони? И это не считая того, что половина все еще страдает от морской болезни».

Он взглянул на небо. Все еще ни намека на рассвет, но луна отбрасывает достаточно света только для того, чтобы убедиться в отсутствии туч.

«Надо молиться, чтобы эта ясная погода еще постояла, — продолжал Велисарий. — Три дня, которые мы провели в море, ожидая ее, давят на всех людей. Они не моряки, и это, черт побери, видно».

Эйд не возражал. Несмотря на то что кристалл стал понимать природу тех, кого называл «своими протоплазменными братьями», Эйд знал, что все еще имеет склонность упускать из виду грубые особенности их существования. С другой стороны… он-то был совсем не в состоянии разложить циновки.

Послышался легкий цокот. Арабские разведчики выводили своих лошадей из трюмов и сводили их по трапу на тростниковую тропинку. Лошади страдали от плохой погоды в море не меньше, чем люди. Они были так рады ступить на твердую почву, что даже не пытались сопротивляться тем, кто их вел. По сути, самая большая проблема, с которой столкнулись арабские разведчики, заключалась в том, чтобы не дать лошадям перейти на галоп.

К Велисарию подошел Аббу. Старый араб, старший среди разведчиков, нетвердо стоял на ногах.

— Один день, командир, и не больше, — Аббу говорил с уверенностью пророка. — Послезавтра все враги будут сметены до стен Бароды.

Веселая уверенность этого пожилого человека тут же превратилась в роковую мрачность. Они с Маврикием обменялись взглядами.

Два истинных пессимиста, пришедших к соглашению в вопросе несовершенства Вселенной.

— Конечно, потом последует катастрофа. — Аббу удовлетворенно потряс густой бородой. — Полный крах. Пушки не прибудут вовремя. Атака с моря жалко провалится, большинство твоих новых судов будут беспомощно дрейфовать или сразу же потонут. А твоя армия умрет голода перед стенами города.

— У Бароды нет стен, — спокойно заметил Велисарий. — Пушки, которые мы разгружаем, в основном предназначаются для того, чтобы остановить любые суда, идущие с подкреплением. Это если они вообще придут. Хусрау со дня на день должен вступить в пустыню Хач. Кто знает? Может, уже вступил.

Аббу не успокоился.

— Персы! Атакующие из пустыни? К сегодняшнему дню половина из них — это белеющие на солнце кости, Запомни мои слова, римский полководец. Нам судьбой предначертана ранняя могила.