Я не мог отказать себе в удовольствии поболтать с ней.

— Привет, — сказал я, отправляя в задницы людей, нерешительно поставила изящную туфельку на нижнюю ступеньку, но правильно рот самый жирный кусочек свинины. — Не влезла? Может, дать денег на такси?

Лягушонок убедительно сделала вид, что не узнала меня, — округлила глазки, отступила на шаг и с гордым видом отвернулась. Я обошел девушку и снова очутился в поле ее зрения.

— Слушай, умираю от любопытства! А почему без денег-то? Это только сегодня ночью или всегда?

— Что вам надо? — строго спросила девушка, стараясь выдавить из своих глаз молнии. — Я вас не знаю!

— Первый раз встречаюсь с проявлением такого выразительного бескорыстия, — признался я.

Разговора у нас не получилось. Полный диссонанс! Ночью лягушонок атаковал меня своим вниманием, а я держал глухую оборону, сейчас все наоборот. Остановив проходящую легковушку взмахом руки, девушка села в машину и отчалила. Я помахал ей рукой. Бывают же чудеса на свете!

По мере того как я приближался к аэропорту, мысли о судьбе моей непутевой Ирины вытесняли все остальные. Какие я получу распоряжения? Куда мне будет приказано приехать? На второй этаж аэропорта я поднялся, уже пропитанный тревогой и волнением, как грозовая туча электричеством.

Кафе пустовало, и воздух в нем был настолько прозрачным, что от дверей я без труда видел дальнюю торцевую стену. Бармен с внешностью водопроводчика провел меня к компьютеру. Я волновался и два раза подряд ввел неправильный пароль. Наконец на экран выгрузилось новое сообщение от Человека: «Через Пятигорск поедешь до Нальчика, оттуда на Беслан. Как только проедешь реку Черек, сворачивай в сторону заповедника и гони до поселка Эден. В почтовом отделении попросишь соединить с телефоном 8-10-380-48-97-44-52 и скажешь: „Я на месте“. Свой телефон не отключай, будь все время на связи. Большой тебе привет от Ирины! Человек».

Я долго буравил экран глазами. Вот тебе и гаражный кооператив на краю Минвод! Надо ехать в Нальчик, а оттуда в сторону Беслана, а потом еще до поселка Эден. Похоже, что и это еще не конечный пункт. Ни хрена себе ближний свет!.. Беслан, Беслан… Что-то очень знакомое… Ах да! Там же находится аэропорт Владикавказа, из которого я вылетал каких-то три дня назад! Вот же какое совпадение — убийца заманивает меня в те же места где я совсем недавно был. И опять я начинаю задумываться о том, случайное ли это совпадение?

— Распечатайте, пожалуйста, письмо, — попросил я «водопроводчика».

На память лучше не полагаться. Если маршрут запомнить легко, то номер телефона лучше записать. И еще: надо срочно купить подробную карту региона. Река Черек. Поселок Эден… Нет, не слышал я о такой реке и таком поселке. Водопроводчик принес мне лист с напечатанным на нем текстом и счет. Я еще раз пробежался глазами по посланию убийцы. На экране монитора слова всегда выглядят не так, как на бумаге. Кажется, что экран выхолащивает из слов их глубинную сущность, и они не передают настроения автора. А вот на бумаге письмо убийцы кажется более жестким; его стиль лаконичен, в нем мне привиделись скрытая агрессия и раздражение. Может быть, у него что-то не получается? Может, Ирина сбежала?.. Я замер на лестнице, вглядываясь в мелкие черные буковки, будто вытягивал из них некую закодированную, скрытую информацию. А почему бы и нет? Почему я до сих пор уверен, что Ирина по-прежнему в заложницах у негодяя? Когда я позвоню по номеру, который он мне указал, я не только скажу, что прибыл на место, я потребую убедительных доказательств, что Ирина по-прежнему с ним, что она жива и невредима.

Продавщица газетного киоска кинула мне колоду игральных карт.

— Вы меня не поняли, — сказал я. — Мне нужна географическая карта.

— Так выражайтесь яснее!

Я был рассеян. Забыл взять сдачу несмотря на то, что мне вслед кричали и продавщица, и покупатели. Вышел из аэропорта, перепрыгнул через барьер кустов, огораживающих сквер, сел на свободную скамейку и развернул карту Центрального Кавказа. Вот река Черек, вот дорога в заповедник. А вот и поселок Эден… А это что?

Мой палец замер на витиеватых контурах ледников и горных хребтов. Мать честная! Хребет Крум-кол! А на его южном склоне голубой каплей обозначен ледник Джанлак, на котором я совсем недавно работал. Если бы не хребет, то от поселка Эден до места трагедии — рукой подать. Уж не к Джанлаку ли притягивает меня убийца?

Это открытие заставило меня крепко задуматься. Кажется, впереди забрезжил свет. Во мне укреплялась уверенность в том, что взятие Ирины в заложницы — это отголосок джанлакского эха, моей работы на леднике. Но чем я могу быть полезен убийце в месте, похожем на ад? В том месте, где с чудовищным треском трутся друг о друга гигантские ледяные глыбы, где в одночасье образуются бездонные трещины и вырастают сахарные скалы, где беспрерывное движение многотонных масс мокрого снега и колотого льда не оставляет никаких шансов на жизнь тому безумцу, который попытается оседлать это мерзлое чудовище!

Я совершал поистине титанические усилия, выдавливая из своего мозга крупицы воспоминаний о спасательных работах на леднике. Не совершил ли я там какого-нибудь грешка, за который теперь буду расплачиваться? Не произошло ли там некоего странного и двусмысленного случая, последствием которого и стали последние события?

Нет, ничего подобного память моя не выдала. Я и мои товарищи, работавшие на леднике, подчинялись только совести. Она была нашим начальником. Мы спали в продуваемых всеми ветрами палатках и ветхих приютах, скрючившись в сырых спальниках. Еду готовили на костре. Работали от рассвета до заката, до изнеможения махали лопатами, ломами и кирками, дробя и перетаскивая тонны льда и снега. Лелеяли робкую надежду на то, что кто-то еще остался жив, кто-то сумел спастись в скальной нише или пещере. Так что хочет от меня убийца, присылающий мне электронные письма?