Панкратов уже кричал:

— Алло-алло!

— Это я, — сделав усилие над собой проговорил .Илья Данилович.

— Ты в порядке?

— В полном.

Понимая, что сейчас Сиваков не может говорить открыто, Панкратов особо не распекал его и не выпытывал подробности.

— И на этом слава Богу.

— Все остается в силе?

— Да, я думаю, новый человек нам не помешает.

— А по деньгам как?

— Мы договорились, три процента его.

— Смотри, ответственности я с тебя не снимаю, — проговорил Панкратов, — если что…

— Знаю.

В трубке раздались короткие гудки.

— Ну вот и все, — произнес Курт, забирая безмолвную трубку, — Рубикон перейден и, кажется, без особых потерь. Ведь так?

— Когда меня освободят? — поинтересовался Сиваков и тут же добавил, чтобы у Курта не оставалось сомнения в его искренности, — без меня груз не смогут принять. Только я владею всей информацией и только меня знают те, кто передаст груз.

— Подстраховаться никогда не вредно, всегда помогает, — Курт нагнулся и взял с нижней полки, устроенной под столом, бутылку водки и стакан, причем один, придвинул его Сивакову, налил до краев, приподнял, покачал, расплескивая спиртное.

— Пей.

— Я не хочу.

— Я не спрашиваю — хочешь, не хочешь. Пей.

— Зачем?

— Вопросы можно задавать, когда ты что-нибудь решаешь.

Сиваков еще колебался, но у него не оставалось выхода. Он двумя руками поднес стакан к губам и, давясь, кашляя, принялся пить. Выпив, еле перевел дыхание.

— И еще.

Курт вылил все, что оставалось в бутылке. При этом стакан переполнился, немного водки пролилось на стол.

— Мне нужно, чтобы ты отдохнул и не дергался.

Лучше быть пьяным, чем связанным.

— Может, ты и прав, Курт.

Водка еще не затуманила сознание Ильи Даниловича. Но после второго стакана он почувствовал легкое головокружение и еле сдержал позыв рвоты.

— Закусывать не надо, хуже будет, — тоном врача посоветовал Курт и по своей привычке похлопал Сивакова по плечу, Того развезло быстро, он не ел уже часов двенадцать и спирт моментально перешел в кровь, ударил в голову. Слезящиеся глаза его заволокла маслянистая поволока. Илья Данилович громко икнул и неожиданно для себя сказал:

— Извините.

— Ну вот, теперь порядок, теперь я знаю, что обойдемся без глупостей, — Курт дождался, когда Сиваков, все еще продолжая бороться со сном, уляжется на сиденье мягкого угла и засопит.

Теперь и самому можно было вздремнуть.

— Один человек на воротах, остальным отдых. Дел еще невпроворот, решать их нужно на свежую голову.

Эй, Федор, решите, кто из вас первым останется на воротах и меняйтесь через каждые полтора часа, а я вздремну.

На территории складов имелось множество укромных уголков, никто из охраны даже не знал, в каком из них отдыхает Курт. Если что, связывались с ним по рации.

На этот раз главарь банды поднялся по сварной металлической лестнице с рифлеными ступеньками на чердак, служивший одновременно складом стиральных порошков, проследовал в самый дальний его конец.

Здесь за перегородкой, выложенной из ячеистого бетона, стоял старый раскладной диван. Курт не раздевался, лишь сбросил туфли, стянул носки и завалился на поролоновый матрац, рацию положил включенной рядом с собой, пистолет засунул под подушку. И почти сразу же забылся сном.

А вот Панкратов не мог позволить себе такого удовольствия. Вообще-то, по большому счету, он не имел права принимать решения, не посоветовавшись с другими людьми, находящимися в доле. Но преступная группировка — это не собрание акционеров с обязательными протоколами и закрытым голосованием.

Его смущало то, что — в долю входил новый человек, Курт, о котором он знал очень мало. И то, что знал, хорошей рекомендацией не являлось. На сегодняшний день сложилось так, что Курт сумел замкнуть на себе несколько линий взаимодействия и потому обоснованно претендовал на барыши.

«Да, это закон бизнеса, сделай так, чтобы без тебя не могли обойтись. И тогда можешь претендовать на долю».

Обычно на такие дела уходили месяцы, а то и годы, вкладывались кровные деньги. Именно легкость, с которой Курт сумел войти в систему, беспокоила Панкратова, и он принялся перебирать в уме тех участников, кто мог согласиться с таким рискованным решением.

Набралось негусто, кому захочется брать на себя ответственность. И он решил ни с кем пока не советоваться, все равно услышит в ответ:

«Можешь действовать, только под личную ответственность. Чуть что, тебе и отвечать.»

К тому же запас времени имелся. Ложный конвой должен был проследовать завтра и, если Курт ошибется в своих расчетах, можно попытаться переиграть.

Единственное, что сделал Панкратов, так это обзвонил компаньонов и сообщил, что Сиваков нашелся, наврал насчет того, что у того сломалась машина, и теперь Илья Данилович наверстывает упущенное: организует транспорт и подготовку тары.