Мийа прижалась лицом к моему плечу, и я обнял ее вместе с Джеби.

— Биан, — прошептала она. — Добро пожаловать домой.

Она отодвинулась в сторону, чтобы Наох могла обнять меня как брата… как потерянного возлюбленного. В ее прикосновении была такая нежность, на которую я не считал ее способной, но в глазах все еще оставалась напряженность, хотя уже и размытая лаской, когда она пробормотала:

— Намастэ, Биан. Принеси радость моей сестре. В конце концов у кого-нибудь из нас она останется навсегда…

Я ничего не ответил — не смог. И остальные промолчали, как я.

Затем они перенесли меня куда-то в другое место, до того как Боросэйж взял нас всех прямо на месте… до того, как я смог осознать полностью, что натворил и какие будут последствия.

Я сориентировался с помощью Мийи и Наох. Мы находились в пыльной полутемной комнате, очень похожей на ту, где я был прошлой ночью. Только потертое одеяло вместо потертой циновки на полу убедило меня, что мы уже в другом месте. Позднее я узнал, что все их комнаты были похожи.

Я посмотрел на Мийю и понял, что мысли мои даже не беспокоили меня. Я переводил взгляд с одного лица на другое, окруженный толпой изгнанников-гидранов, которые несколько минут назад были для меня чужими. А теперь, с внезапностью телепортации, они превратились в мою семью.

— Если ты хочешь быть одним из нас, ты должен выглядеть как мы, Биан, — сказал Сорал. Он закрыл глаза, концентрируясь. Внезапно в его руках оказалась рубашка — длинная, застегивающаяся на боках туника, которые носят все они. Подобная была сейчас и на Мийе. — Вот, — произнес он и отпустил ее. Туника взмыла в воздух и повисла у меня над головой. Остальные наблюдали, улыбаясь и перешептываясь.

Я поднял на нее глаза и ощутил внезапное покалывание. Вздрогнув, опустил взгляд — на мне не было никакой рубашки. Моя рубашка и свитер Мертвого Глаза лежали кучей на полу у ног Наох Она оглядывала меня с головы до ног, а с ней — и другие, с детским любопытством, отчего я понял, что они никогда не видели обнаженного человека или хотя бы полуголого получеловека. Они даже казались разочарованными, что ниже шеи ничем особенным мы не отличались. Я вцепился в свои брюки обеими руками.

— Это останется на мне, — сказал я без тени улыбки.

Они засмеялись и закивали, пихая друг друга локтями. Смех Наох был высоким и легкомысленным. Туника внезапно упала мне на голову и стала сама собой натягиваться на меня, словно живая.

Я просунул руки в рукава и застегнул их, выдавливая из себя улыбку. Материал, из которого была сделана туника, был мягче и теплее, чем казался на вид. Возможно, что и гораздо старее.

— Намастэ, — произнес я и, сказав, понял, что это слово значило также «спасибо». Сорал слегка поклонился мне, я кивнул ему и всем присутствующим.

Мийа посадила Джеби на пол у своих ног. Вокруг него появились кубики и другие игрушки. Она ласково сняла платок с моих волос. Я стоял неподвижно — центр всеобщего внимания, — но, как ни странно, меня это совсем не смущало. Ее холодные пальцы собрали мои волосы, рассыпавшиеся по плечам, Тиен протянул ей одну из причудливых металлических застежек, которые использовали они, и мужчины, и женщины, чтобы носить волосы закрученными узлом на макушке. Застежка висела у меня перед глазами, пока Мийа работала с моими волосами. Не знаю, одними ли лишь руками пользовалась она при этом.

Она потянулась за застежкой и, прикрепив ее, удовлетворенно произнесла:

— Вот, Биан. — Ее радость и удовольствие отражались на лицах всех, стоящих вокруг меня, и я догадался, что в этом ритуале посвящения содержалось больше того, что могли постичь мои пять чувств.

Женщина по имени Талан предложила мне металлический ремень. Он был сплетен из проволоки, образующей узор такой же причудливый, как и на застежках для волос. Мужчина по имени Саф дал мне ожерелье с агатовой подвеской. Ко мне один за другим подходили все, предлагая одежду, ожерелья, кольца, мешочек, чтобы повесить на ремень, даже куртку, поношенную, но теплую, пока мое перевоплощение в гидрана не было сочтено завершенным.

Мы ели черствый хлеб и пили горячий черный чай, который Мийа назвала пон, пока я рассказывал им все по порядку: что Санд покинул планету, что вскоре это сделают и инспектора, что все права переданы Боросэйжу и никто не стоит у него на пути, а он сказал, что заставит Фриктаун отплатить, пока неизвестно чем и когда.

— Это все? — спросила Наох. К ней вернулось ее обычное нетерпение, обостренное разочарованием. — Ты говорил, что можешь помочь нам, Биан. Все то, что ты обещал нам прошлой ночью, ничто, одна болтовня? — Она посмотрела на Мийю, сказав это, и я снова не сумел разгадать этот взгляд.