Шрифт:
— Я бы предпочел завоевать вас, — ответил Малко, глядя ей прямо в глаза.
— Это вам будет стоить дороже, чем платье.
В ее тоне слышалась агрессивность, но глаза и губы улыбались. Малко воспользовался моментом.
— Пока дело не дошло до платья, не согласитесь ли вы со мной поужинать? У меня есть идея, и я хочу ее обсудить с вами.
Она сделала вид, что раздумывает, потом ответила:
— Согласна. Только я не успею переодеться. Я живу в Кисеи, на другом конце города, а у меня нет бензина.
— Вы и так великолепны.
— Идет! Я забегу к парикмахеру поправить прическу, чтобы выглядеть пристойно. Ждите меня здесь к девяти.
— О'кей. Если будете опаздывать, предупредите меня.
Ливанец чуть не проглотил свои очки, глядя, как она удаляется, покачивая бедрами, и с ненавистью посмотрел на Малко. Малко встал. Встреча с Руджи подняла его моральный дух. Сейчас ему надо было узнать ответ из Лэнгли.
Джим Декстер плотно закрыл дверь кабинета. Положил на стол лист бумаги, который держал в руке, и обратился к Малко.
— Все о'кей, — несколько торжественно объявил он. — Они предоставляют вам полную свободу действий, чтобы ликвидировать этих негодяев. Даже если придется пойти на политический конфликт.
Глава 11
— Приказ исходит от самого Президента, — подчеркнул начальник представительства. — Он подписал новый указ. Кажется, перехваченные радиосообщения, переданные Моссадом, в значительной степени повлияли на его решение. И заместитель начальника оперативного отдела высказался за вмешательство. Нельзя позволять, чтобы тебя превращали в беззащитную жертву.
Малко посмотрел на только что расшифрованную телеграмму, предоставлявшую ему, как руководителю тайной операции, крайне обширные полномочия. Джим Декстер ехидно посмотрел на него.
— Вы представляете себе, что будете делать?
— Думаю, да, — сказал Малко. — Но это может вызвать резонанс...
Американец жестом изобразил обреченность.
— Президент хорошо подумал об этом, подписывая свой указ. В случае неудачи нам не составит большого труда вывезти вас из страны. Особенно с помощью Дикого Билла.
Американец посмотрел в окно, из которого была видна плоская крыша советского посольства с кольцевой антенной, где какая-то русская бегала трусцой.
— Вы узнали что-нибудь о воскресном распорядке дня Эйи Карембы?
— Да. Мне повезло. В воскресенье Каремба работал на отдел уголовного розыска. Он дежурил в аэропорте Лунги. Провел там весь день.
Значит, его не было с Каримом Лабаки. Малко попытался угадать, что черный полицейский мог делать в аэропорту.
— Выли ли в этот день международные рейсы? — спросил он.
— Да, был один рейс ДС-10 из Парижа. Самолет вылетел затем в Европу. Как каждую неделю.
— Вы можете достать список прилетевших и улетевших пассажиров?
— Думаю, да.
— Это все?
— Да. Возможно, был рейс «Гана Эрлайнз», если он совершил посадку. Они очень капризны.
— А внутренние сьерра-леонские рейсы?
Американец иронически улыбнулся.
— Таких больше нет. У авиакомпании «Сьерра-Леоне Эрлайнз» был только один самолет, который ей предоставляла иорданская авиакомпания «Алиа». Поскольку они никогда ничего не платили, иорданцы отобрали самолет. С тех пор, если вам надо отправиться в джунгли, остаются только пода-пода и пироги. Ни одного частного самолета в Сьерра-Леоне нет.
— А вертолеты?
— Три выполняют челночные рейсы Лунги — Фритаун. Плюс два президентских, но один из них неисправен.
Малко встал. Джим Декстер, несколько обеспокоенный, посмотрел на него.
— Держите меня в курсе. Чтобы я успел предотвратить нежелательные последствия...
— Я пока наведу справки, — сказал Малко. — Сколько я могу предложить Биллу Ходжесу?
— Как можно меньше, — сказал Декстер, расчетливый как всегда. — Он гурман. Расскажите мне немного о вашем плане.
— Не сейчас, — сказал Малко. — Сегодня вечером я о нем буду знать больше. А вы до тех пор проверьте списки пассажиров.
— О' кей. Удачи и честной игры, — сказал шеф отделения ЦРУ с несколько кривой улыбкой.
Охрана изобразила нечто вроде стойки «смирно» перед «мерседесом-500» Карима Лабаки, выезжавшим из резиденции президента Жозефа Момо. Утонув в своих подушках, ливанец их даже не заметил. Он задыхался от бешенства. С тех пор как он был в Сьерра-Леоне, с ним впервые обошлись как с мальчишкой. Президент был вне себя.