Буркнув что-то невразумительное, Дэниэл подошел к холодильнику. Раздалось шипение, когда он откупорил бутылку.

— Пойдемте.

Бью, взяв Клео за руку, потащил к дверям во двор.

С украшениями расстарался Бью — сразу заметила она. Подвесил на ветви деревьев пластиковые фонарики. В центре раскладного стола стояли четыре свечи в ожидании, пока их зажгут.

Над крепким деревянным забором плыли облака. Закатное небо стало ярко-розовым, отбрасывая на все вокруг теплый отсвет. За крытым двориком вилась выложенная камнем дорожка, через зеленый сад, утыкаясь в сарайчик: возможно, там была теплица. Рядом с сарайчиком, чуть поодаль от дорожки, лежал сверкающий стеклянный шар: казалось, это сказочный метеорит, прилетевший из далекой галактики.

— И кто же за всем тут ухаживает? — спросила Клео, тщась представить себе Дэниэла по колено в цветах лаванды. Но картинка никак не получалась.

— В основном я, — с довольным видом ответил Бью. — Иногда и Дэнни помогает, но у него не очень ладно получается. Когда вернется мама, то ухаживать за садом опять станет она.

— А где она сейчас?

— В Парк-Мэнор.

— А-а. — «Видимо, это дом для престарелых», — заключила Клео.

— До того как вернулся Дэнни, я хорошо о ней заботился.

— Не сомневаюсь.

— Пойдемте, я покажу вам шар.

По узкой дорожке шагать можно было только друг за другом. Бью настоял, чтобы Клео шла первой, но не жестом пригласил, а слегка подтолкнул вперед. Наконец оба встали, восхищаясь стеклянным шаром. Сверкающим и неуместным среди буйной зелени, будто рождественское украшение.

— Я брызгаю его жидкостью для мытья окон и полирую, — с гордостью сказал Бью.

Шары такие Клео видела не раз и никак не могла догадаться, для чего же они нужны — разве чтобы торчать бельмом на глазу. «Как и пластиковые розовые фламинго», — подумала она.

— Ночью в нем видны все звезды! — воскликнул Бью, все еще трепетно взирая на шар.

Клео отвела от шара глаза.

— Звезды?

— Ну да! Смотришь на шар и видишь звезды.

— О-о!

Какое красивое и простое объяснение. Она поразилась собственному невежеству. А она-то всегда считала, что такие шары — никчемные украшения. Теперь же выясняется, что это замечательные штуковины. Как же она могла не понять? Как могла отмахиваться от такой потрясающей вещи? А может, она упускает и еще что-то? Много другого, что на поверхностный взгляд представляется вполне заурядным, но при более пристальном рассмотрении — настоящее чудо?

Люди часто жалуются, что нет под солнцем ничего нового, но никому не придет в голову попытаться другим взглядом окинуть то, что есть, и Клео не лучше остальных. И вот появляется человек вроде Бью и проникает в скрытую от поверхностного взгляда красоту повседневного. Он не только смотрит, но и умеет распознать ее.

— Я тоже хочу как-нибудь посмотреть на звезды, — улыбнулась ему Клео.

— Да хоть сегодня вечером!

— Боюсь, что сегодня… — она взглянула на небо, — будет облачно.

Позади них хлопнула дверь. Обернувшись, Клео увидела Дэниэла, направлявшегося к грилю с тарелкой сырого мяса. Услышала шипенье. Взметнулись дым и пламя, потом снова улеглись на место.

На нее нахлынули воспоминания: запах углей и жарящегося мяса напомнил ей детство, пикники на воздухе в день 4 июля.

— Иногда моя мама, когда ходила на прогулки, не возвращалась, — сказал Бью. — Забывала дорогу домой. Правда, странно? Я вот ни за что не заблужусь! Я знаю в городе каждую улицу и каждый магазин. И даже не в городе. Я и все проселочные дороги знаю тоже. Когда почтальон уходит в отпуск, мы еще с одним парнем развозим почту, потому что дороги-то я знаю.

— Как замечательно иметь такую память!

— Говорили, будто я не могу больше о ней заботиться. Но это не так. Я мог.

— Я уверена, ты прекрасно справлялся, — поддакнула Клео. — Из-за этого вернулся Дэнни? Потому что твоя мама все забывала?

— Нет… — Бью слегка замялся, — просто захотел и вернулся. Ему тут нравится, ему здесь хорошо.

Казалось, заодно с Клео он старается убедить и себя в том, что Дэниэл всем тут доволен. Они зашагали по дорожке к столу.

— Я слыхал, будто вы приехали к нам, чтобы найти ключ. Я вот тоже потерял собаку, ее звали Фидо. Не знаете, где она? — Бью испытующе смотрел ей прямо в глаза.

Клео помолчала. Что она могла ответить на подобный вопрос?

— А давно ты ее потерял? — спросила Клео, стараясь выиграть время.

Прищурившись, Бью призадумался. Наконец лицо его прояснилось — он нашел ответ.

— Мне тогда было восемь.

Клео расслабилась. Сто лет назад. Никто не станет ждать, что она найдет пса, которого уже и на свете-то нет.