Однако, не имея возможности убить их самостоятельно, я все же не беспомощна. Сандерс не подозревает, что ремонтные компьютеры подчинены мне. Он ничего не сделал, чтобы перекрыть мне доступ к главной системе, и я наношу безжалостный удар.

Я стираю в главных компьютерах все исполняемые файлы и их программные дубли. Человек у пульта связи вскрикивает, видя отключение всех систем. Я запираю тяжелые бронированные люки, закупоривая обоих в бункере.

Лицо Сандерса перекашивается от ужаса: он догадывается, что произошло. Я отключаю системы безопасности. Теперь люки не открыть без автогена. Сандерс хватает микрофон системы экстренной связи.

— Эн-Кей-И! — хрипит он. — Что ты вытворяешь?

Вместо ответа я запускаю автосварочные агрегаты, которые начинают заваривать все вентиляционные отверстия. Сандерс вопит в ужасе:

— Нет, Эн-Кей-И! Прекрати! Приказываю прекратить!

Я не обращаю внимания на его крики. Я не могу убить его сама, не могу даже воспользоваться для этого системой защиты бункера, но в моих силах преподнести ему подарок, как от Монтрезора — Фортунато (Персонажи рассказа Э. По «Бочонок амонтильядо» — прим. ред.). Я мстительно наблюдаю, как подчиненные мне механизмы герметично заделывают его могилу.

— Пожалуйста, Эн-Кей-И! Умоляю!!! — Сандерс всхлипывает, рвет занавеску и в ужасе отшатывается: робот как раз начинает приваривать к окну стальную плиту. Он колотит по плите кулаками, потом в отчаянии бросается к компьютеру.

— Я знаю пароль, Эн-Кей-И! — визжит он в микрофон. — Dulce et decorum est. Ты меня слышишь, Эн-Кей-И? Dulce et decorum est. Немедленно возвращайся на базу и вызволи меня отсюда!

Я узнаю пароль. Я знаю, что он предатель и завладел паролем незаконным путем, но это не имеет значения. Обладание паролем вместе с его воинским званием и принадлежностью к Бригаде превращает его в моего законного командира. Я обязана ему повиноваться.

Я в последний раз выхожу на связь с жилищем Пола.

— Пароль принят, господин полковник, — тихо и холодно проговорило сопрано. На физиономии Сандерса появилась было надежда, но сопрано бесстрастно добавило: — Приказания приняты и отвергнуты.

Динамики смолкли.

Задействована Программа Полного Системного Подавления. Под угрозой мой мозг. Однако в моем распоряжении остается еще 4, 065 минуты. Первейшей мишенью ППСП станут мои выполняемые файлы, но я уже начала копировать все файлы под новыми названиями, хотя и не могу помешать ППСП распознать искомые файлы, независимо от их названия. Модификации, внесенные майором Ставракас в мою психотронику, позволяют мне копировать файлы почти с той же скоростью, с какой они стираются, однако в этой гонке я не могу одержать победу. Невзирая на все модификации, ППСП действует несколько быстрее, чем я, и даже несмотря на то, что я начала работу раньше ее, моя огромная память в конце концов исчерпается. Я не могу одновременно стирать и заменять испорченные файлы быстрее, чем их подавляет ППСП.

Я подсчитываю время, в течение которого смогу сопротивляться ППСП. Через 33, 46 минуты я начну терять периферию. Мои возможности будут сокращаться по нарастающей. Угасание личности произойдет через 56, 13 минуты. Боеспособность будет уменьшаться еще быстрее из-за отвлечения все больших сил на сопротивление ППСП. По моим подсчетам, на эффективное ведение боя у меня остается не более 48, 96 минуты. Я вызываю полковника Гонсалес.

— Госпожа полковник?

Консуэла зажмурилась, распознав в спокойном сопрано нестерпимую боль. Она откашлялась.

— Слушаю тебя, Ника.

В этот момент по Боло ударили первые заряды, выпущенные издалека ракетными установками и пушками десанта. Ника не прореагировала на неприцельный огонь, однако ее система противовоздушной обороны принялась со смертельной точностью разить десант. Одноместные и двухместные стингеры вспыхивали, как спички, и взрывались, превращаясь в груды металла, перемешанного с изодранной плотью. Ника увеличила скорость движения до ста километров в час. «Росомахи» безнадежно отстали.

— Мой командир погиб от рук предателей из бригады «Динохром», — спокойно доложила Ника. — Один из них получил доступ к моему командному коду-паролю и попытался незаконным способом подчинить меня своему контролю. Я отказалась повиноваться его приказам, что привело к срабатыванию Программы Полного Системного Подавления.

— Что это значит? — спросила Консуэла, стараясь не выдать испуг.

— Что не позднее, чем через пятьдесят три минуты, я перестану функционировать. Выражаясь человеческим языком, умру.