— У нас совсем нет сушеного мяса, — сказал Кару.

Дакуин прервал свои музыкальные упражнения, и вдвоем они отправились на охоту.

Вечером они вернулись, нагруженные мясом, а когда спустилась ночь, улеглись спать. Спали все, кроме Суоллы. Девушка сидела на полу пещеры и подбрасывала ветки в костер. Подле нее лежал ассегай с эбеновой рукояткой и факел из сухой травы, быстро воспламеняющейся.

Она ждала прихода леопарда, ни мало не сомневаясь в том, что он явится отомстить Дакуину.

Суолла сидела в темной пещере и ждала леопарда; остальные трое спали сладким сном, словно ни малейшая опасность им не угрожала. Казалось, у этих людей нервы были железные. Кару и Дакуин не сомневались в том, что запах мяса снова приведет леопарда к пещере, но эта мысль не мешала им спать.

Многие туземцы, застигнутые темнотой, были растерзаны львом, потому что не принимали никаких мер предосторожности; они довольствовались тем, что разводили маленький костер, а потом засыпали, не заботясь о поддержании огня.

В темноте лев подкрадывался к потухшему костру и пожирал добычу.

Несмотря на предостережение Кару, Дакуин спал так же крепко, как Куикен и сам Кару. Но девушка караулила его сон. Кроме того, она придумала такую уловку: свернув одну из шкур, она положила ее подле Дакуина, надеясь, что в темноте леопард примет эту шкуру за свою жертву.

Изредка она подбрасывала ветки в костер.

Не отводя глаз от огня, она прислушивалась к голосам ночи. В долине заржали зебры. Неумолчно трещали кузнечики, среди деревьев перекликались ночные птицы.

Потом она услышала хриплое «гур-р-р… « и поспешила подбросить побольше хворосту в костер.

Перед пещерой лежала каменная глыба, поросшая лишаями; она тускло белела в темноте. Вдруг чья-то тень ее заслонила: это был леопард, припавший к земле. Суолла увидела светящиеся глаза. Пристально смотрела она на эти две зеленые точки и наконец заметила, что зверь приближается. Леопард вытянул одну лапу и пополз. Суолла разглядела белое пятно — грудь зверя. Хвост его вздрагивал и подергивался, слышался слабый шорох. Зеленые глаза леопарда были устремлены в одну точку. На что он смотрел? На шкуру или на Дакуина?

Одна нога Суоллы была подсунута под свернутую шкуру. Девушка шевельнула пальцем. Этого оказалось достаточно. Леопард сделал прыжок и стал терзать шкуру. В ту же секунду ассегай с эбеновой рукояткой вонзился ему в бок.

Кару и Дакуин проснулись и мгновенно вскочили, сжимая в руках луки. Звон тетивы слился с ревом разъяренного зверя,

Сначала он пытался зубами вырвать из раны стрелу, потом повернулся к Куикен, которая лежала на земле, закрыв лицо обеими руками.

Суолла поднесла свой факел к огню и швырнула пук пылающей травы прямо в морду леопарду. При вспышке света Кару и Дакуин прицелились, и снова зазвенела тетива. Леопард отскочил и выбежал из пещеры. Слышно было, как он продирался сквозь кусты.

Бушмены потолковали о ночном происшествии, потом засмеялись пронзительным кудахтающим смехом и снова улеглись спать.

На рассвете они нашли мертвого леопарда. Он лежал с широко раскрытой пастью.

Куикен осмотрела лапы зверя и с изумлением шлепнула себя рукой по губам: Кару не ошибся — у пятнистого не хватало двух когтей на левой передней лапе. Куикен не сомневалась в том, что ее муж Кару — великий волшебник. Она осыпала его похвалами.

— Я сразу это узнал, как только увидел следы пятнистого, — пояснил Кару. — Знал я также, что пятнистый придет за похищенным мясом. Запах мяса привел его в нашу пещеру. Но кости не сказали мне, что сделает Суолла.

— А что она сделала? — спросила Куикен.

— Она первая вонзила свой ассегай в пятнистого. Суолла, ты караулила, пока мы спали?

— Да, караулила, — ответила Суолла. — Хорошо ли я сделала?

— Хорошо, — сказал Кару. — Когда мы придем в ту страну, где нет войны, ты можешь идти в дом Дакуина.

— Я возьму ее в жены, и она будет хорошей женой, — усмехнулся Дакуин.

Суолла щелкнула пальцем и захохотала.

Бушмены ликовали: леопард был желанной добычей. Дакуин отрезал ему усы, смочил их кровью и проглотил, чтобы стать великим охотником. Все четверо весело принялись за работу: содрали шкуру с леопарда, отрезали когти, отделили и вычистили сухожилия.

Потом мужчины спустились к пруду, над которым летали гигантские стрекозы, и долго купались.

Обсушившись на солнце, Дакуин побежал вдоль узкого ручья. Он гнался за темно-голубой сойкой; ему понравились ее перья, и он захотел украсить ими свою курчавую голову.

Птица перелетала с дерева на дерево. Вдруг юноша остановился: он увидел стаю жирных лесных голубей, клевавших дикие фиги. Быстро взобрался он на дерево, подстрелил одного голубя, который выхватил у него из-под носа спелую фигу, и сам принялся за еду. Ел он долго, а наевшись до отвала, начал спускаться с дерева. Тогда только понял он, что попал в ловушку.