Лависса завизжала: яростная злоба исходила от этого покрытого вонючей слизью червя.

– Храпуны приползли! Бежим! – закричали маленькие человечки.

Они схватили девочку и со всех ног помчались по подземному коридору. На сей раз Лависса и не думала вырываться. Следом за ними по коридору, сжимая свои слизистые тела и щелкая зубами, ползли омерзительные черви.

Храпуны начали отставать. Беглецам удалось немного оторваться от огромных голодных червей. Но впереди вдруг возник завал. То ли храпуны специально его устроили, то ли обвал произошел от Лависсиного крика.

Человечки издали вопль ужаса. Они не ожидали на своем пути преграды. Позади из коридора слышалось глухое шуршание – это приближались храпуны. Черви не торопились, зная, что добыче от них не уйти.

– Спасайте, спасайте ее! – Лависса улавливала телепатические мысли человечков.

Трое носатеньких малышей поспешно разгребали завал, двое других выставили вперед длинные копья, приготовившись к бою.

Храпуны шипели и лезли вперед, норовя вцепиться зловонными зубами в шею или в бок Лависсе, которую считали самой аппетитной. Но храбрые четырехрукие человечки вонзали в червей копья, отгоняя их от девочки.

– Не дотрагивайся до храпунов! – прозвучало в голове у Лависсы. – Их слизь ядовита!

Когда храпуны слишком уж стали наседать, один из человечков вытащил из сумки большой красный гриб.

– Зажмурься! Зажмурься, а то ослепнешь! – услышала Лависса.

Она послушно закрыла глаза руками, а человечек швырнул гриб в пасть ближнего червя. Жадный храпун вцепился в него зубами. В то же мгновение подземелье осветилось яркой вспышкой: гриб взорвался.

Ослепленные черви в панике заметались по коридору, визжа от боли и ярости. Наседавшие сзади храпуны рвали впереди стоящих собратьев. Коридор наполнился шипением. До омерзения тошнотворно запахло слизью.

Тем временем человечкам удалось прокопать в завале небольшой проход.

– Бежим! Путь свободен! – позвали они Лависсу.

Девочка поспешно протиснулась в узкую щель. Двое копачей с копьями замыкали шествие, отражая атаки храпунов.

Убедившись, что добыче удалось ускользнуть, черви с ненавистью зашипели. Прикончив своих ослепленных сородичей, они разрыхлили головами пол и стены и расползлись по щелям. Коридор опустел.

Когда завал остался позади и шипение храпунов стихло, Лависса почувствовала огромное облегчение. Ей даже стали нравиться отважные носатенькие человечки, спасшие ее от ужасных червей.

После долгого блуждания по подземным коридорам – девочка давно потеряла счет поворотам – человечки наконец остановились у едва заметного проема в стене.

– Вот мы и дома! Теперь это и твой дом! – услышала Лависса.

В слабом мерцании гриба-гнилушки она видела только разветвляющиеся коридоры, синий мох на полу и потолке и едва заметное отверстие в стене, отдаленно напоминавшее замочную скважину.

Один из человечков подмигнул Лависсе и вставил в отверстие нечто напоминавшее ключ.

– Запоминай! – услышала девочка. – Это тебе еще пригодится!

Заросшая синим мхом скала чуть заметно дрогнула, сдвинулась, и в ней открылся проход. В нем было намного светлее, чем в коридорах. Лависса нерешительно шагнула вслед за человечками.

– Мы дома! Мы дома! Проходи!

Радость похитителей передалась девочке. Она стояла в просторной светлой пещере. То тут, то там с потолка свешивались длинные сверкающие сосульки, журчал прозрачный ручеек, а стены покрывали светящиеся грибы.

Позади что-то скрипнуло. Лависса оглянулась и увидела, что камень поворачивается, закрывая проход. Она вопросительно посмотрела на одного из человечков.

– Чтобы храпуны не пришли, а то придется искать другой дом, – уловила Лависса его мысли.

Еще в школе девочка учила, что у жителей планет, ведущих подземный образ жизни, вынужденных существовать в постоянном страхе обвалов в замкнутом пространстве тоннелей и пещер, необычайно развиты способности телепатической передачи мыслей. Конечно, речь тоже сохранялась, но в большинстве случаев для общения они пользуются телепатией.

Иногда, обращаясь друг к другу, человечки произносили негромкими тоненькими голосами какие-то слова, звучавшие как «гыр-гыр» и «шу-шу».

– Ты проголодалась? Будем обедать. – Один из них подошел к большому котлу и заглянул в него.

На мгновение Лависса испугалась. Она не знала, чем питаются четырехрукие, и не исключала, что может стать их обедом.

Очевидно, телепатически уловив ее опасения, человечки весело запрыгали вокруг девочки, дергая себя за острые мохнатые ушки и кувыркаясь. Вероятно, такие возбужденные действия заменяли четырехруким смех. В пещере нельзя было громко смеяться из-за боязни, что потолок обвалится на голову.