Они рычали, пускали слюни и издавали невнятные возгласы, и звуки эти порой выходили за пределы диапазона человеческого восприятия. Иногда из какого-нибудь темного переулка выныривало длинное щупальце: оно хватало висящий в воздухе информационный зонд и крушило его.

Увы, превращение людей в монстров представляло собой лишь первую, не самую ужасную стадию развития кошмарной болезни: за этим следовало разжижение. Тела утрачивали структуру и форму, превращаясь в комки студенистой протоплазмы. На заброшенной планете уже имелись целые города, где не двигалось ничего, кроме больших и малых луж да ручьев аккумулированной слизи: все население превратилось в некое подобие гигантских амеб.

Страшный недуг был неизлечим: заболевшего ждало неизбежное превращение в желе. Найти способ лечения не представлялось возможным — ни у кого не было ни малейшего представления относительно происхождения, природы и способа распространения трансформационной чумы. Единственной действенной мерой являлся планетарный карантин, которому к настоящему моменту пришлось подвергнуть уже семь планет. Их население оказалось брошенным на произвол судьбы. Волонтеры, пытавшиеся поначалу оказывать несчастным помощь, оставаясь под защитой непроницаемых энергетических экранов, ничего не добились. А сами по большей части посходили с ума. Чума появлялась спонтанно, без видимой причины, без явных переносчиков. И в отсутствие связи с одним из уже зараженных миров. Единственное, с чем можно было сопоставить это явление, это с нанотехнологией. Индивидуальные машины размером с молекулу могли восстанавливать живой организм. В теории это представлялось возможным, но было настолько опасным, что не применялось на практике даже в старой Империи.

Обзорный экран отключился, и монстры исчезли. Желающих высказаться не было. Кое-кого из присутствующих стошнило. Рэндом нахмурился.

— Думаю, все понимают: это нанотехнология.

— Несомненно, — согласился Гутман.

— В таком случае ответ очевиден. Кто-то заново открыл Зеро Зеро.

Услышав два последних слова, люди отпрянули от Рэндома, как от плевка. Некоторые перекрестились. Именно на планете Зеро Зеро сотни лет назад и проводились первые эксперименты с нанотехнологией. Точнее, их едва успели начать, как все пошло насмарку: произошла утечка лабораторного материала, которая привела к быстрому и ужасному преображению не только колонистов, но и всей биосферы планеты. Только нескольким ученым удалось загерметизироваться в помещении базы. Где они и умерли, тщетно взывая о помощи, которая, разумеется, не пришла: Зеро Зеро была объявлена карантинной территорией, а все исследования по нанотехнологии официально прекращены. Рэндом один из немногих знал, что императрица Лайонстон попыталась возобновить опыты. Экспериментальной площадкой стала изолированная лаборатория на отдаленной планете Водяной-IV, но эта лаборатория самоликвидировалась при странных обстоятельствах, что и положило конец опасным изысканиям.

Даже Лайонстон хватило ума не испытывать судьбу.

— Нанотехнология под запретом, — медленно произнес Гутман. — Если бы то, что высвободилось на Зеро Зеро, вырвалось за пределы планеты…

— Но этого не случилось, и роковые секреты по-прежнему не раскрыты. Во всяком случае, считается, что это так. Если мы хотим узнать хоть что-то о нанотехнологической чуме, надо отправляться на Зеро Зеро. Другого выхода нет.

— Ты хочешь сказать, Рэндом, что готов добровольно отправиться туда?

— Черт побери, конечно же нет. Я не сумасшедший. Но мне знаком один отважный и весьма преданный долгу капитан, который, возможно, достаточно безумен, чтобы отважиться на подобную экспедицию.

— Ну конечно, — кивнул Гутман, — добрый капитан Сайленс. В настоящее время он находится на пути к Черной Тьме, так что его едва ли огорчит временная задержка этого путешествия. Он будет только рад сделать остановку где-то в другом месте. У славного капитана и вправду весьма развито… чувство долга.

— Нет ничего непоправимого, — заметил Рэндом.

— К счастью для нас, — согласился Гутман и обратился к аудитории, жадно ловившей каждое слово: — Дабы все поняли, что лучшие умы Империи не сидели сложа руки, а вплотную занимались этой животрепещущей проблемой, сообщаю, что установлен контакт с небольшой группой ученых на планете Вульф-IV, адском мире у самой границы Черной Тьмы. Экспедиция, посланная для изучения этого нового мира, похоже, обнаружила древнюю расу меняющих форму инопланетян. Скорее всего, природа их способности к метаморфозам та же, что и у нанотехнов. Это, конечно, еще не факт, но, по крайней мере, у нас есть возможность получить сведения из нескольких источников… Ну а теперь позвольте мне перейти к следующему пункту повестки дня.

— Под «повесткой дня» ты подразумеваешь этот клочок бумаги, исписанный твоими каракулями? — осведомился Рэндом. — И вообще, с каких это пор повестка дня Совета стала определяться тобой?

— Да с тех самых, когда на рутинные вопросы ни у кого не осталось времени, — язвительно отозвался Гутман. — Сейчас, если ты заметил, идет война. Если быть точным, то несколько войн. И не все мы прячемся на отдаленных планетах.

— «Прячемся»? Это ты о ком? — угрожающе произнесла Руби, но Гутман предпочел оставить данную реплику без внимания.

— Следующий пункт, — продолжил глава Парламента, — касается «зубов дракона», людей, которые предположительно потеряли рассудок в Матрице компьютера, и в их умах воцарились ИРы с планеты Шаб. Не исключено, что среди нас присутствует целая армия нераспознанных вражеских лазутчиков.

— Я знаю об этом наверняка, — заявил Рэндом.

— Но фактическими доказательствами в пользу этой теории мы пока не располагаем.

— По той единственной причине, что вы до сих пор не даете разрешения на проведение даже выборочной проверки населения, — заявила Руби, чтобы продемонстрировать свою осведомленность.