Поэтому она сказала:

– Кстати о Генри, а чем он занимается в Калькутте? Неужели все еще бегает за вами по пятам?

Он усмехнулся.

– Конечно, бегает. Во всяком случае, пока я на корабле. Капитан Милз, по-видимому, дал ему указание постараться быть полезным на «Шершне», точно так же, как и на «Молоте ветров», и содержать корабль в чистоте. Поэтому он все время околачивается на нем, что-то делает на палубе или сопровождает меня или моих людей.

– Надеюсь, вы отнесетесь к нему по-доброму. Он просто восторженный маленький ребенок, и к тому же весьма милый.

– Раз вы проявили к нему столь сильный интерес, доброе отношение к нему станет моей обязанностью. – Он улыбнулся ей, и его глаза засияли. – С этого дня я буду делать все, что доставит вам удовольствие.

– Вы очень добры, – пробормотала она.

Его руки еще крепче сжали ее плечи и постарались придвинуть ее поближе.

– Мной руководит не только доброта, Элизабет. Имеются и другие чувства, гораздо более сильные. – С этими словами Роберт еще теснее прижал ее к себе.

Она не противилась, и он нежно поцеловал ее. Элизабет ответила, и сердце ее забилось быстрее.

– Элизабет, радость моя… – начал он страстно, но в этот момент дверь в гостиную открылась, и в ней появился доктор Шифнел.

Они быстро отпрянули друг от друга. Элизабет почувствовала легкую краску на щеках, но Роберт совершенно не изменился в лице и вел себя вполне спокойно. После обмена любезностями с доктором он снова обернулся к Элизабет:

– Таким образом, я буду иметь завтра удовольствие сопровождать вас в форт? Прекрасно. Я зайду за вами ровно в десять.

– Благодарю вас. Всего доброго, капитан Мабри, – отвечала Элизабет, стараясь подделаться под его интонацию.

Роберт ушел, а она поспешила подняться наверх. Ее мысли были целиком заняты поцелуем. Она забыла обо всех своих волнениях по поводу узников и предстоящего свидания с майором Синклером. Элизабет с улыбкой поглядела на шелковый веер и заботливо положила его на туалетный столик. Да, Роберт Мабри был действительно обворожительный мужчина. Он виртуозно владел искусством ухаживания. Элизабет с надеждой ожидала завтрашнего дня, чтобы увидеть его снова.

– Так, значит, это вы – капитан Александр Бурк, – медленно произнес майор Синклер, и его холодные глаза оценивающе оглядели стоящего перед ним человека.

– А вы, следовательно, майор Томас Синклер, – с усмешкой ответил тот.

Обвисшие щеки Синклера покрылись румянцем, холеные белые руки сжались в кулаки. Это был низенький и толстый, похожий на подушку человечек с кислой надутой физиономией и с головой в форме яйца. Его блестящую лысину покрывал роскошный густо напудренный парик. Глаза бледно-голубого цвета. Поэтому его подчиненные обычно говорили, что они больше похожи на осколки стекла, настолько холодны и бледны. Однако несмотря на такое впечатление, это были живые глаза, не пропускающие ничего. И теперь они отметили полное достоинства поведение узника, стоящего перед ним. Эти глаза во всех подробностях изучали пленника, начиная от грязной одежды и всклокоченных черных волос и кончая синяком на физиономии и тяжелыми цепями, сковывающими запястья. Однако наиболее поразительной чертой узника была не испачканная, замусоленная одежда, а высокомерное поведение. Казалось, этот человек не чувствовал страха, стоял спокойно и раскованно, почти скучающе. Можно было подумать, что он был командиром, допрашивающим узника, а не самим узником, рядом с которым стояли мускулистые суровые гвардейцы со шпагами в руках. Его манера поведения раздражала Синклера, точно так же, как и ответы. Если на свете и существовала какая-то вещь, которой он не переносил, так это была наглость.

– Капитан Бурк, могу я предположить, что в дальнейшем вы воздержитесь от комментариев? Отвечайте на вопрос прямо и однозначно. Вам ясно?

Бурк внимательно посмотрел на него.

– Вам ясно? – Синклер злобно повысил голос.

– Разумеется. – Бурк отвечал без всякого интереса.

Майор посмотрел на него с открытой неприязнью. Чванливая собака! До чего же Синклер ненавидел этих высоких, красивых ублюдков, которые о себе слишком много воображают! Он и раньше встречал людей, подобных Бурку, – сильных, с располагающей внешностью мужчин, вокруг которых вечно суетилось множество женщин! Он наблюдал за ними на балах и приемах, у них очень непринужденные манеры и гладкие улыбающиеся лица. Но женщины! Вьются вокруг них, как плющ, всячески стараются придвинуться к ним поближе, с обольстительными улыбками и жадными глазами! А разве на него, на майора, женщины смотрели когда-нибудь таким образом? Никогда! Только на этих адонисов, красивых ублюдков… вроде этого Александра Бурка! Но в запасе у майора был один аргумент, которым он заранее особенно наслаждался. Садистская улыбка слегка скривила его влажные, толстые губы.

– Вы признаете, капитан Бурк, что как командир нелегального пиратского судна под названием «Шершень» преднамеренно атаковали и взяли в плен капитана и всю команду одного из торговых кораблей Его Величества?

– Вы же знаете, что это так, майор.

– Отвечайте на вопросы!

Бурк вздохнул.

– Да.

– И вы признаете, что при этом насильственно захватили в плен одну из подданных Его Величества, молодую женщину по имени Элизабет Трент?

Как бы припоминая это имя, Бурк нахмурил брови.

– Она была на борту захваченного мной торгового судна, майор. Неужели вы считаете, что я должен был отказаться от своей миссии только потому, что какая-то проклятая английская шлюха случайно оказалась на попавшем мне в руки корабле?

– Довольно, мне надоела эта наглость! – заревел Синклер, ударив кулаком по столу. Гвардейцы схватили Бурка, и один из них сильно ударил его в живот, так что тот согнулся пополам, а другой с размаху опустил кулак на его затылок. Бурк рухнул на пол, его дыхание стало прерывистым. Гвардейцы склонились над ним, готовые ударить снова. Майор Синклер наблюдал всю сцену с удовольствием.