— Да, — протянул Селби, когда за Парлином закрылась дверь, — этот человек не привык, чтобы ему давали отпор.

Между тем Брэндон, заметив какой-то предмет на полу, наклонился и поднял его. Это оказался футляр для очков.

— Откуда он взялся? — с недоумением пробормотал шериф, открыл темно-коричневый очечник и, заглянув в него, снова защелкнул. — Клеймо фирмы-изготовителя отсутствует. Кто бы мог выронить его здесь, как ты думаешь, Дуг?

— Ты не запомнил, Гренби доставал очки, когда сидел у тебя? — спросил Селби.

— Не помню. А что?

Селби кивнул на стол шерифа, заваленный бумагами:

— В них Гренби не упоминается?

— Ни словом.

— А к Мелвину они тоже не имеют касательства?

Брэндон энергично покачал головой.

— Гренби, видно, до сих пор не хватился пропажи.

А может, кто-то еще уронил его?

— До появления Гренби футляра здесь точно не было, — твердо заявил Брэндон.

— Я помню, что, когда прежде встречал его, он пользовался очками, — задумчиво произнес Селби.

— Очень часто мужчины в его возрасте в очках только пишут или читают, — заметил шериф. — Но при этом то и дело оставляют футляры где попало. Не знаю, насколько важно, что мы обнаружили у меня его очечник, но мне это не нравится: выходит, любопытный пройдоха мог рыскать по моему кабинету.

— Почему бы не воспользоваться его оплошностью и не умолчать пока о забытом футляре, — предложил Селби. — Когда он сообразит, где его оставил, умрет от страха, что мы можем его заподозрить в шнырянии по твоему кабинету.

— Неплохая мысль, — согласился Брэндон, опуская футляр для очков в карман пиджака. — Пусть подергается. Как ты относишься к его рассказу?

— Знаешь, Рекс, он наводит на серьезные размышления. Гренби видел не рану, а только окровавленное полотенце, обмотанное вокруг руки человека, который ему совсем неизвестен и которого, как утверждает Гренби, даже не было среди гостей. Предположим, в доме действительно прозвучал выстрел. Предположим, что старая лиса Карр должен был как-то объяснить его происхождение. Он отрядил какого-то своего подручного, тот улегся на кровать с окровавленным полотенцем на руке и…

— Но Карр ничего не знал о происшествии. Мелвин обратился к нему после того, как попросил о помощи Гренби.

— Вот именно! — улыбнулся Селби. — И если принять это в расчет, Рекс, становится ясно, что старый хитрец все заранее спланировал. Гренби оказался единственным человеком, который мог свидетельствовать о том, где находились Мелвин и Карр в момент выстрела.

Брэндон резко выпрямился в кресле.

— Черт возьми, Дуг! Ты считаешь, что…

— Подождем делать предположения, пока не наберем достаточно фактов, Рекс, — остановил шерифа окружной прокурор. — Я просто обращаю твое внимание на то, что, если «раненый» — лицо подставное, тут чувствуется рука старины Карра.

— Еще как чувствуется! — процедил сквозь зубы Брэндон.

Остановившись в кемпинге на автомагистрали к востоку от Мэдисон-Сити, Дорис Кейн, борясь со сном, ожидала сообщения от шерифа. Но утомительная ночь за рулем и удобное кресло взяли свое, и вскоре она задремала. Явь так тесно переплелась со сновидением, что Дорис не могла их различить. Притупленные дремотой ощущения превращали реальность в фантазии.

Будто Паулу убили… будто Паула убила Джима…

Из состояния тревожного забытья ее вывел стук в дверь. За ней сквозь стеклянную панель в сумеречном лунном свете смутно вырисовывались очертания мужской фигуры. Вот человек нашарил дверную ручку…

Дорис с трудом сдержала крик… и в следующее мгновение узнала мужчину.

Она подбежала к двери, распахнула ее и очутилась в дружеских объятиях Джима. Его мускулистые руки вселили в нее уверенность, заразительный смех вызвал ответную улыбку на губах, а родственный поцелуй в щеку и исходящий от Джима запах табака подействовали так успокаивающе, что все ее страхи и сомнения вмиг рассеялись. Она была искренне рада встрече, и он, без сомнения, тоже.

Не успел он раскрыть рта, как Дорис засыпала его вопросами:

— Боже мой, Джим, как ты меня нашел? Где Паула? Где…

— Погодите, погодите, — рассмеялся он. — Все по порядку. О том, где вы, мне сказал шериф. Он же посоветовал мне заехать за вами.

— О, Джим, я так виновата, — смущенно пробормотала она, коря себя за то, что невольно спровоцировала начало расследования. — Я вошла в дом…

Дорис Кейн осеклась, догадавшись, что Джим не знает, чему она оказалась свидетельницей. Шериф, по-видимому, был вынужден сообщить зятю о ее визите в полицию и дальнейших событиях, но все ли без утайки? Судя по выражению лица Джима и его отношению к ней, Брэндон поведал ему не так уж много.