– Я знаю не так уж много, – продолжала женщина. – Последнее письмо от Гарри я получила прошлым летом. Тогда он был в Твин-Фоллс. В местной газете появилось объявление: человек собирался в горы для поправки здоровья и искал партнера. Ему нужен был человек, хорошо знакомый с жизнью в условиях дикой природы, с охотой и золотоискательством. Заявитель обещал оплатить услуги будущего партнера. Кроме этого, сулил еще пятьдесят процентов всех доходов от золотодобычи и охоты. Условия, как видите, вполне приличные. Гарри написал мне, что нанялся на эту работу. Ему очень понравился его партнер. Сообщил, что они направляются в долину Мидл-Форк. На этом моя связь с братом прервалась.

– Он часто вам писал?

– Обычно раз в два-три месяца, – ответила Марион. – Но мы были очень близки. Ведь он мой старший брат.

– Он сообщил вам свой адрес? – спросил Хэнк.

– Да. Твин-Фоллс, до востребования.

– Вы писали ему?

Марион кивнула.

– И каков результат?

– Письма вернулись обратно, – сказала она с грустью. – Не думаю, что Гарри просто куда-то уехал. Я уверена, что в любом случае он написал бы мне. Боюсь, что-то случилось. Мне иногда кажется, что объявление в газете было просто ловушкой…

– Понятно, – сказал Хэнк. – Брата зовут Гарри Чандлер?

– Нет, Гарри Бентон, – ответила она. – Мое полное имя – Марион Чандлер Бентон. Я сознательно скрываю фамилию Бентон, пока не узнаю каких-либо подробностей. Если Гарри попал в беду, хотела бы помочь ему. Мой брат излишне импульсивен и порой даже резок.

Хэнк пристально посмотрел на нее.

– У него раньше были проблемы?

– Да. Он так импульсивен…

– И поэтому вы ничего не сказали Корлисс Адриан?

– Если брат попал в беду, – промолвила Марион, – лучше, чтобы никто не знал, что я его родственница. Не хочу, чтобы и Корлисс об этом знала. Вам я призналась во всем, потому что вы о многом догадались. Давно поняли, что у меня иная цель, не фотосъемки.

– Раскрыли свои карты, чтобы я не пытался узнать самостоятельно? – спросил с улыбкой Хэнк.

– Вы поняли все правильно, – согласилась Марион.

– Ваш братец, думаю, был «черной овцой» в вашей семье. И, несмотря на это, оставался вашим любимцем? – продолжал высказывать свои соображения ковбой.

В ответ женщина только кивала.

– Не хотите рассказать мне, какие у него были раньше проблемы?

Вот тут Марион решительно покачала головой.

Хэнк осторожно пришпорил коня.

– Ладно, поехали, – бросил он спутнице.

Всадники проехали еще полмили. Вокруг был настоящий рай, особенно для охотников. Дважды они видели следивших за ними оленей. Однажды по треску кустарника поняли, что лось сгоняет с их пути стадо своих самок. Могучий самец воинственно развернулся и трубным ревом вызывал непрошеных гостей на бой.

– Здесь просто царство лосей, – заметил Хэнк. – Олени сюда заходят редко… А это что такое? – Ковбой внезапно остановился.

– Я ничего не вижу, – не поняла спутница.

Хэнк указал на дерево.

– О, вижу. Это зарубка. Она отличается от тех, что мы видели вдоль тропы. Похоже, ее хотели сделать незаметной, – рассуждала вслух Марион.

Хэнк указал на еле видные царапины на других деревьях.

– Проверим?

Она кивнула.

Ковбой направил лошадь вниз по склону, следуя этим едва различимым знакам.

– Может, оставим записку, чтобы караван не прошел мимо? – сказала обеспокоенная Марион.

– Они увидят наши следы, – коротко бросил Хэнк.

Всадникам пришлось объезжать участки лесных завалов, поэтому они дважды теряли след. Однако каждый раз Хэнк вновь находил его. И вдруг неожиданно лошади выскочили на небольшую опушку. И тут Хэнк и Марион увидели хижину…

Ковбой соскочил с лошади и бросил поводья на землю.

Его спутница задержалась в седле. Она внимательно рассматривала жилище.

– Эта хижина была на почтовой открытке, – уверенно сказала она. – Снимали вон оттуда, – указала она, слезая с лошади.

– Нужно все осмотреть, – предложил Хэнк. Они пересекли опушку, и Хэнк толкнул дверь.

Марион заглянула внутрь.

Жилище было прилично обустроено. Они увидели железную печку «буржуйку», два топчана, стол, грубую скамью. Прибитые к стене ящики образовывали буфет, заполненный тарелками, банками, ножами и вилками. На гвозде висела сковорода, а на печи красовалась большая, перевернутая вверх дном кастрюля. Земляной пол хижины показался Марион чище, чем это обычно бывает в заброшенных жилищах. И все же в помещении царил какой-то характерный затхлый запах. Он говорил о том, что в хижине давно никто не жил и не топилась печь. На столе, правда, стояла лампа, наполненная керосином.