Шрифт:
– Абсолютно точно, – подтвердила Берта. – Значит, он решил это немного раньше.
– Что значит раньше?
– Я не знаю, когда именно. Наверное, по дороге сюда. После того как вы покинули Лос-Анджелес.
– Почему?
– Причиной может быть только одно. Что-то, что вы сказали ему, было настолько важно, что он решил немедленно направиться к вам домой. Мне приходят в голову только две вещи.
– Какие?
– Цветы и музыкальная шкатулка.
– О, я надеюсь, что ничего не случилось с моей музыкальной шкатулкой.
– Думаю, все в порядке. Вы рассказали Больмэну о вашей летучей мыши?
– Не помню.
– Эта мышь всегда живет у вас дома?
– Да. Фредди очень привязчив. Когда я прихожу домой, он всегда подлетает ко мне, ласково касается лица. Мне нравятся летучие мыши. Я не могу позволить себе держать собаку или кошку.
– Почему?
– Потому что они не могут сами о себе позаботиться. Когда мне надо было бы уйти из дома, я вынужден был бы закрывать их дома, и потом, их необходимо кормить, собаку надо выгуливать, кошку впускать и выпускать, когда она этого требует, нет, я предпочитаю летучую мышь, которая сама о себе заботится. Позади дома есть старый деревянный сарай, моя мышь там жила. Потом я ее приручил, и она стала жить в доме. Я оставляю дверь приоткрытой, чтобы она могла летать, когда ей этого захочется. Независимо от того, дома я или нет. Она может вести свою собственную жизнь и заботиться о себе сама.
Берта неожиданно изменила тему разговора:
– Вы сообщили Больмэну, что я нашла Жозефину Делл?
– Да.
– Вы говорили, что у вас есть ее адрес?
– Кажется, да.
– И про то, что вы получили букет и музыкальную шкатулку?
– Да.
– Это обеспокоило его?
– Не знаю. Не могу сказать. Голос его не изменился. Выражение лица я видеть не мог, как вы понимаете.
– Но что-то обеспокоило его. Он вернулся в ваш дом, чтобы что-то взять или сделать, и попал в ловушку, которая была уготовлена вам.
– Этого как раз я и не могу понять.
Берта встала и объявила:
– Черт побери, удивительно идиотская ситуация.
– Что именно?
– Да все. Вы знаете что-то, что мне так нужно.
– Но что?
– Не знаю. Идиотизм заключается в том, что и вы не знаете этого. Что-то, чему вы не придаете особенного значения, что-то, что вы упомянули во время разговора в машине по дороге сюда.
– Но что же это может быть?
– Это должно иметь связь с автомобильным происшествием.
– Кажется, я все вам рассказал.
– Именно так. Вам кажется, что вы все мне рассказали. И вы не правы. Что-то значительное вы упустили, что должно иметь связь с большим количеством денег и со многими людьми.
– Хорошо, что же нам делать? Пойти в полицию и все рассказать?
– И позволить полицейским растрепать обо всем в газетах? Ни за что на свете!
– Почему?
– Потому что у меня в руках дело, которое принесет мне пятьдесят процентов от по крайней мере пяти тысяч долларов, и если вы думаете, что я собираюсь бросить коту под хвост две с половиной тысячи, то вы просто сошли с ума.
– Но какое отношение это имеет ко мне?
– В том-то и дело, что никакого. И это самое неприятное. Придется вам посидеть со мной и поболтать. Просто болтайте. Старайтесь вспомнить все, что вы обсуждали с Больмэном, не важно, что это было, продолжайте просто говорить.
– Но мне надо что-нибудь поесть. Я не выходил отсюда и…
– Да, – нетерпеливо прервала его Берта. – У меня в чемодане есть женское платье, которое вам явно подойдет. Вы сойдете за мою матушку. Вы не очень хорошо себя чувствуете, поэтому идете медленно, облокачиваясь на мою руку. Трость придется оставить.
– Думаете, у нас получится?
– Мы можем попробовать.
– Я хотел бы объявиться здесь.
– Почему?
– В случае… в случае, если полиция выдвинет мне обвинение в убийстве Больмэна. Я хотел бы иметь доказательства, что все это время я был в гостинице.
Берта Кул сложила губы трубочкой и свистнула:
– Съешьте меня с потрохами!
– Что это значит? – спросил Кослинг.
– У вас нет хоть сколько-нибудь стоящего алиби.
– Но почему? Я не мог вернуться в Лос-Анджелес, убить Больмэна и приехать сюда, самостоятельно управляя машиной.
– Да, но вы могли все это проделать, попросить кого-нибудь отвезти вас сюда, а потом сочинить всю эту невинную историю.
– Да, но если не Больмэн отвез меня обратно, то кто еще это мог сделать?
Берта кивнула ему.
– Об этом я как раз и подумала. Но теперь я знаю, что сказал бы сержант Селлерс.
– Ну что же?
– Он сказал бы, что это сделала я! А я еще и зарегистрировалась в этом отеле.
Глава 25
Берта Кул помогла подняться Кослингу на стул и сказала: