Шрифт:
— О чем же вы говорили?
— Мы не разговаривали. Хватит, дай мне закончить отчет, иначе я опоздаю на поезд. Не мешай мне работать.
Гиббс снова стучит на машинке, но его жена остается стоять в дверях.
Через несколько минут Гиббс заканчивает работу, закрывает машинку и встает.
— Я должен бежать на вокзал, — говорит он. — Бай, бай!
Гиббс выходит на улицу и направляется к автобусной остановке. Он видит, что его жена вышла на крыльцо. Гиббс машет ей рукой, но она не отвечает и скрывается в доме.
Гиббс тяжело вздыхает. Он знает, что его жена стоит сейчас у окна за тюлевыми занавесками и наблюдает за ним.
Гиббс чувствует себя усталым.
«Она доведет меня до сумасшествия, — думает он про себя. — Она становится невыносимой. Я не могу сделать и шага, как она начинает вытягивать из меня кишки своими бесконечными вопросами: с кем? куда? зачем? — и прочее. Конечно, ее тоже можно понять… сидит одна и скучает… Но что я могу поделать, если у меня такая работа?»
Автобуса все еще нет, и Гиббс продолжает свои печальные размышления: «Когда я вернусь, она снова начнет донимать меня расспросами. Она помешалась от ревности… Так долго продолжаться не может… Я не вынесу этого…»
Глава 12
Джек Эуэлл и Нед Филдинг, хорошо пообедав, в три часа дня возвращаются в офис, оставляя за собой ароматный шлейф сигарного дыма.
Нед Филдинг задумчив, хотя в его глазах светится лукавый огонек.
Филдинг молод, строен, широкоплеч и одевается с некоторой изысканностью.
Он не обладает быстрым умом Эуэлла и его предприимчивостью, но умело пользуется своим обаянием и неким магнетизмом, что в придачу к его красивому профилю привлекает к нему многочисленную клиентуру прекрасного пола.
При виде входящих мужчин Марта Гейман, секретарша, отрывается от своей работы.
— Новости есть? — спрашивает ее Эуэлл.
— Телефонный звонок от мистера Хазлита. Он просил, чтобы вы ему перезвонили.
Эуэлл подмигивает Филдингу и спрашивает:
— Других новостей нет?
— Нет. Хотите, я наберу номер мистера Хазлита?
— Подождите. Разговор будет непростым, и я хотел бы сначала докурить свою сигару.
— Что сказать ему, если он позвонит?
— Скажите, что мы еще не вернулись.
— Хорошо.
Она смотрит на них широко расставленными зелеными глазами, лишенными всякого выражения, затем снова погружается в работу.
Как говорит Эуэлл, Марта Гейман похожа на человека-автомат. Он говорит также, что она годится только для сортировки почты и печатания писем под диктовку.
Марту нельзя назвать дурнушкой, но черты ее лица слишком тяжелы, чтобы считать ее хорошенькой. Ее потуги на элегантность постоянно сдерживаются недостатком материальных средств, и она вынуждена носить дешевые вещи, предназначенные для широкого потребителя.
Даже к парикмахеру она может себе позволить пойти не чаще, чем раз в году.
Эуэлл воспринимает Марту только как необходимую мебель в своем офисе, не более того. Нечто вроде сейфа, в котором нет денег. Или как пишущую машинку.
Филдинг не обсуждает больше Марту со своим компаньоном после того вечера, когда она до полуночи работала с ним и на него.
Эуэлл и Филдинг проходят в кабинет Эуэлла. Тщательно закрыв дверь, Эуэлл вынимает из кармана отпечатанный и подписанный документ и начинает трясти им перед носом Филдинга, сопровождая свой жест комментарием:
— Двести.., пятьдесят.., тысяч.., долларов.., чистой прибыли!
Мужчины с удовлетворением хлопают друг друга по плечу. Затем Филдинг шепотом спрашивает:
— Но если Хазлит узнает, что письмо было кем-то отправлено в субботу?
— Нам до этого нет дела. Мы не получали никакого письма. Если бы письмо было отправлено в субботу, сегодня утром мы должны были бы его получить.
Он подмигивает Филдингу и добавляет громким голосом:
— Я абсолютно уверен, что письмо не пришло, так как это первое, о чем я спросил сегодня утром Марту, когда пришел сюда.
Филдинг берет со стола блокнот и пишет своему компаньону: «Взвешивай каждое слово, которое ты произносишь. Дело настолько серьезное, что они вполне могли установить где-нибудь микрофон».
Эуэлл читает послание и кивает в знак согласия. После этого Филдинг вырывает листок из блокнота и поджигает его пламенем от зажигалки. Эуэлл продолжает:
— Хазлит захочет сам спросить об этом Марту, и я считаю, что это самое лучшее. Надо объяснить Марте, что она может отвечать на любые вопросы, пусть не пугается и говорит только правду.