— Нита Молин, — заключает Милдред.

— Нет, вряд ли, ведь она обнаружила шлюпку у понтонного моста. Можно предположить следующее: либо некто находился на борту яхты и вернулся в шлюпке на берег, либо некто достиг яхты вплавь, обнаружил доказательства совершенного убийства и самоубийства, уничтожил их по неизвестным нам причинам, после чего отвел шлюпку к понтонному мосту, чтобы придать драме вид убийства.

— О-о! — вырывается у Дюриэа.

— И мисс Харплер могла это сделать! Сынок, ты молод и впечатлителен. Не позволяй ей одурачить тебя.

В голосе Грэмпса звучат интонации, исключающие всякие шутки. Милдред задумчиво смотрит на него, затем поворачивает голову к мужу. Дюриэа краснеет под ее испытующим взглядом. Почувствовав, что кровь прилила к его лицу, он еще больше смущается и еще больше краснеет.

Ошеломленно глядя на мужа, Милдред говорит:

— Грэмпс, надеюсь, ты не уедешь от нас, не оставив мне рецепта приготовления своего коктейля, который удивительным образом развязывает языки…

Миссис Гиббс отрывает глаза от газеты и устремляет их на мужа:

— Здесь пишут, что твоя подружка наплела небылицы…

— Какая еще подружка?

— Ты знаешь, о ком я говорю.

— О мисс Молин?

— Именно. Кажется, для нее это теперь плохо кончится. Она была последней, кто видел обоих мужчин живыми.

— Это лишь то, что известно на данный момент.

— Он должен был отправить письмо до пяти часов, но письмо не было отправлено. Ты понимаешь? Он был мертв, когда она еще находилась в черте города.

— У них нет против нее никаких улик.

— Не понимаю, почему ты ее защищаешь?

Гиббс молча продолжает обедать.

— Если ты сказал мне правду относительно времени, когда вы выехали из Санта-Дельбарры, то почему ты вернулся домой только в половине восьмого?

— Я заходил в бистро перекусить.

— Неужели? Ты решил позавтракать в обществе мисс?

— Вот именно. Как только мы въехали в город, я позвонил ее адвокату. У нас оставалось время до встречи, и мы пошли выпить по чашке кофе.

— Разве ты не ел?

— Ел. Яичницу с ветчиной.

— А она?

— То же самое.

Немного помолчав, миссис Гиббс неожиданно спрашивает:

— А где твоя пишущая машинка?

— В моем кабинете.

— Но это другая машинка.

Вилка в руке Гиббса застывает в воздухе.

— С чего это ты взяла?

— Я знаю, потому что печатала письмо на старой машинке.

— Я тебя просил не трогать мою машинку.

— Это почему же?

— Ты ее портишь.

— Не больше, чем ты. Но ты не ответил на мой вопрос: где ты взял эту машинку?

— Но с чего ты решила, что это другая машинка?

— На той был новый валик, но эмаль была поцарапана.

— Ничего не понимаю. Видимо, я ее взял у кого-то вместо своей.

— У кого же?

— Не знаю. Где-нибудь в отеле.

— Я так и думала. Ты провел ночь в отеле с этой женщиной. Это ее машинка. Ты взял ее вместо своей.

— У нее не было машинки.

— Не считай меня идиоткой. В газете помещен снимок машинки. Они утверждают, что это улика, которую оставила на яхте Нита Молин. Значит, она и есть убийца. На снимке в газете твоя машинка, взгляни, разве ты не узнаешь ее? Нита взяла ее вместо своей.

— Не глупи. Это моя старая машинка. А что касается валика, то он очень быстро стирается. Тем более что мне пришлось печатать много отчетов.

— Не утомляй себя. Если ты мне не докажешь, что у тебя с Нитой были только деловые отношения, то я позвоню прокурору в Санта-Дельбарру и скажу ему, что у меня находится машинка Молин.

— Если ты это сделаешь.., я.., я.., сверну тебе шею!

— Чтобы спасти ее?

— Да нет же! Я тебе говорил, что работаю на одну адвокатскую контору. Ты хочешь, чтобы я потерял место?

— В таком случае я напишу анонимное письмо.

— Ты не напишешь его! — восклицает Гиббс, тщетно пытаясь найти выход из создавшегося положения.

— Не напишу? Откуда ты знаешь, что я этого уже не сделала?

— Я вспомнил! — говорит Гиббс, ударив себя кулаком по лбу. — Я оставил свою машинку в приемной конторы Хазлита. Когда я выходил, то, видимо, прихватил одну из их машинок. Я сейчас же отнесу им эту и заберу свою.

Миссис Гиббс встает из-за стола, упирает руки в бедра и, глядя на мужа с сардонической усмешкой, говорит: