Престону Г. Смиту, начальнику федеральной исправительной колонии на острове Терминал, в штате Калифорния.

Дональд Лэм — он уже держал в руках пятьдесят тысяч, но недолго.

Элси Брэнд — идея свадебного путешествия принадлежала не ей, но работа есть работа.

Берта Кул — 175 килограммов алчности, обуреваемые неутолимой жаждой наживы.

Фрэнк Селлерс — сержант, он обнаружил пятьдесят тысяч, но продолжал искать другие пятьдесят тысяч, устремив свой взор в сторону Дональда.

Хейзл Даунер — в свое время у нее было шестьдесят тысяч, и она хотела их вернуть.

Джаспер Диггс Кэлун — юрисконсул по вопросам общественных отношений, ему нравилось, когда девушка добивается успеха.

Мэдисон Эшби — адвокат Хейзл, он в основном советовал ей держать язык за зубами.

Такахаши Кизаразу — у него был неплохой бизнес по продаже фотобумаги.

Эвелин Эллис — “Мисс Скобяные изделия Америки”, но у нее было немало побочных занятий.

Бернис Гленн — работая телефонисткой в отеле, она слышала немало интересных разговоров.

Эрнестин Гамильтон — она обожала телевизионные детективные фильмы, пока не обнаружила, что реальная жизнь преподносит гораздо более захватывающие сюжеты.

Гэдсен Хобарт — полицейский инспектор из Сан-Франциско, он стал испытывать к Дональду точно такие же чувства, что и Фрэнк Селлерс.

Карл Дувр Кристофер — он был президентом компании по производству ножей.

Надпись крупными буквами на матовом стекле двери, выходившей в коридор, гласила: “КУЛ и ЛЭМ”. Чуть ниже этой надписи была другая, с буквами помельче, но зато с именами: “Б. Кул — Дональд Лэм”, а также еще одно слово: “Входите”.

В этих надписях ничто не указывало на то, что Б. Кул была женщина с весом в сто семьдесят пять килограммов и с пытливыми глазами, выражавшими неистребимую жажду к наживе. Своими грубыми формами Берта Кул напоминала намоточный барабан с колючей проволокой, готовый к отправке с проволочной фабрики покупателю по системе “франко-борт”.

Я распахнул дверь, кивнул секретарше, сидевшей в приемной офиса, проследовал к двери с надписью:

«Дональд Лэм — личный кабинет” и открыл ее.

Элси Брэнд, мой секретарь, оторвала взгляд от альбома для газетных вырезок, над которыми она работала, и посмотрела на меня.

— Доброе утро, Дональд.

Я взглянул через ее плечо на газетные вырезки, которые она наклеивала в альбом. Это был уже пятый том с вырезками о нераскрытых преступлениях, которые когда-нибудь могли дать нам шанс подзаработать. Правда шансов на раскрытие таких дел почти не было, но я всегда считал, что любое детективное агентство, знающее себе цену, должно знать, что творится в преступном мире.

Платье, в котором была Элси, имело прямоугольный вырез и, когда она наклонилась, чтобы наклеить очередную газетную вырезку, я был не в силах оторвать взгляд от восхитительной линии ее шейки.

Она почувствовала мой взгляд, быстро посмотрела снизу вверх, нервно засмеялась и постаралась изменить позу.

— О, ты все такой же! — воскликнула она. Я взглянул на газетную вырезку, которую она наклеивала в альбом. Это была статья о дерзкой краже кругленькой суммы в сто тысяч баксов из бронированного автомобиля. Вся операция была проведена так ловко, что никто не знал, как, где и когда это было сделано. В полиции полагали, что, возможно, кражу совершили в ресторане для автомобилистов под названием “Обед до отвала”.

Смышленый четырнадцатилетний паренек видел бронированный пикап, запаркованный у придорожного ресторана, а также заметил автомашину типа седан, поставленную непосредственно позади пикапа. Рыжеволосый мужчина лет двадцати пяти возился с домкратом под левым передним колесом этого седана. Странным во всем этом было то, что, как поклялся свидетель, левое переднее колесо у автомашины не было спущено, хотя мужчина делал все так, словно собирался поменять его.

Деньги находились в заднем отделении пикапа. От этого отделения было два ключа. Один ключ был в руках водителя, другой у вооруженного охранника. Ключи к замку подобрать было нельзя.

Во время движения в пикапе всегда находятся два человека: водитель и охранник. На этот раз они остановились у придорожного ресторана, чтобы выпить кофе. Они четко следовали установленному порядку: один мужчина остался в кабине, а другой, выйдя из нее, купил в ресторане чашку кофе и бублик. Затем он вернулся в кабину пикапа, а другой мужчина отправился в ресторан за своей порцией кофе. В сущности эта процедура являлась нарушением правил, но компания обычно смотрела на это сквозь пальцы, поскольку один человек все же оставался в кабине пикапа.