– Вот она – польза фундаментальных знаний! Как я ее ошарашил мудростью веков! – воскликнул он… и отправил в рот еще несколько страничек.

– Это не твой словарь, а мой ботинок! В этом ботинке был мой знаменитый окаменевший носок, который я не стирал двенадцать лет – с того дня, как нашел его в мусорном контейнере! – заспорил с братом Хорошист.

– Вот и отлично! Снимай второй ботинок! Он тебе сейчас понадобится! – Отелло ехидно показал рукой справа по борту, где из воды поднималась струйка пузырей.

– Папусик, смотри, какой-то мумрик фрюкает! – завопила Бубнилка.

Из океана показался заросший водорослями перископ подводной лодки, а потом высокая рубка. Крышка люка откинулась, и из отверстия высунулся старик с длинной седой бородой:

– Привет, смельчаки! Я Нептун! Добро пожаловать на «Водолаз»!

Провозившись с корабельным компасом часа полтора и уяснив лишь, что магнитная стрелка, как ни крути прибор, всегда показывает в одну сторону, Рыжая Карла позвала Бешеного Блюма в надежде, что его знания более обширны. Но оказалось, новоиспеченный боцман понимает в компасах еще меньше. Едва появившись у нее в каюте, он первым делом уставился на компас и спросил:

– Что это за ржавый будильник? Где вы его откопали, повелительница? И кто оторвал от него вторую стрелку?

Ни слова не говоря, королева швырнула в Блюма стакан, и вождь мигом исчез за дверью. Пулей вылетев в коридор, боцман наступил на толстый коврик, который, пискнув, превратился в шпиона Нытика.

– Смотри, куда ноги ставишь! Ходишь по мне, как по паркету! – возмутился карлик.

– Ты что делаешь? Следишь? – подозрительно спросил Блюм.

– Тшш! Почему слежу? Лежу! – испугался Нытик и, чтобы увести разговор с невыгодной для него темы, быстро спросил: – Зачем королева тебя вызывала?

– А я откуда знаю? Видно, чтоб стаканом запустить! – Вождь потер ушибленный лоб.

– А что она хотела, хоть сказала?

– Нет, только я вошел и начал культурный разговор – она сразу как швырнет стакан ни с того ни с сего! Видать, наша Карлуха сильно не в духе! – И Блюм удалился по трапу, покачиваясь, как заправский моряк.

«Надо держаться от королевы подальше, раз она в плохом настроении!» – подумал главный шпион и снова превратился в коврик.

Когда через минуту из каюты донесся требовательный окрик Карлы, зовущей к себе Нытика, шпион обреченно потащился к двери, ожидая, что и в него чем-нибудь запустят.

Приготовившись увернуться, он осторожно заглянул в каюту и увидел, что королева, наклонившись, роется в сундуке бабушки-колдуньи.

– Вызывали, Ваше Величество?

– Явился? Мне нужен стол!

– Но у нас же нет стола… – удивился Нытик.

– Как «нет»? А ты на что? Помнишь, о чем я тебя предупреждала? – заявила повелительница, и Нытик понял, что попал впросак.

«Хорошо хоть ей нужна не наковальня», – подумал он. Вскоре, превратившись в стол, шпион уныло стоял посреди каюты, а на его спине королева раскладывала пучки душистой травы и магические книги.

Последним она достала из сундука небольшой стеклянный сосуд, который хранила особенно бережно. Стол с любопытством заерзал и принюхался. На столешнице открылся широкий рот:

– Что это за бутылочка?

– Много будешь знать – не доживешь до старости! – коротко ответила Карла, пресекая дальнейшие расспросы.

Поварята Бум и Дрызг, которым было любопытно, чем занимается повелительница, подглядывали в иллюминатор королевской рубки. Вдруг кто-то, подкравшись сзади, цепко схватил их за уши.

– Фто фы фут фефаете? – услышали они шепелявый голос Цыкающего Зуба.

– Ой-ой-ой, ухи больно! – взвыли поварята.

– Фу отфесяйте, фуфюганы!

– Мы, дяденька, смотрим, как Карлуха колдует! Она дыму напустила полную рубку и огоньки зажигает! – прошептал Бум, потирая распухшее ухо.

– Подфлядыфать за фенфинами – нефорофо! Это фредная фрифычка! А ну, фрысь! – Цыкающий Зуб прогнал поварят, некоторое время, сопя, потоптался и, увидев, что поблизости никого нет, сам прильнул к иллюминатору, поддавшись «фредной фрифычке».