– Но жениться на ней ты не хочешь и согласен уступить ее Перуну. С тобой все ясно. Все вы такие. Вам всем клушу подавай, – фыркнула Таня.

Она уже жалела, что не прикинулась феминисткой. Это был бы эффектный и простой способ раз и навсегда отделаться от Гурия. Пуппер заморгал. Глазки у него стали печальными и умоляющими, как у песика, который выпрашивает мясо.

– Таня, почему у нас все не так? – печально произнес он.

– Как не так? – спросила Таня.

– Не так.

– А как чтобы так?

– Я не знаю как, но не так, – сказал Пуппер еще печальнее.

– А конкретнее нельзя? Какого так ты от меня ожидаешь? – поинтересовалась Таня.

Гурий смущенно порозовел.

– Никакого не ожидаю. У меня все о'кей, – поспешно проговорил он.

Таня почувствовала, что еще немного и Пуппер встанет у нее на одну доску с Жикиным. Гурий ей катастрофически надоедал. Самый простой способ потерять девушку – это свалить на нее вину за свои неудачи. Или обращать слишком много внимания на ее настроения. Гурий совершал обе ошибки разом.

– Ты опоздал на свидание. Я уже хотела вернуться, – сказала она.

– Я не опоздал. Я тебя искал! – возмутился Пуппер, но возмутился как-то вяло.

Почему-то Тане показалось, что Гурий темнит. Если он действительно был здесь, в нижней роще, то почему не окликнул ее, когда она только поднималась на холм? Или он надеялся, что Таня найдет щит, который Пуппер разглядывал теперь с явным смущением, будто видел его когда-то прежде? И зачем он все время держит руку в кармане?

– И что же важное ты хотел мне сообщить? – спросила малютка Гроттер, опасаясь совсем разочароваться.

Пуппер засветился от счастья.

– О! Я придумал, как уговорить моих теть согласиться на нашу помолвку! Мы должны убежать на край света и скрываться, пока тети не скажут «да». Возможно, даже записаться в команду бабаев и тренироваться с ними. Бабаи умеют держать тайны… Ты не думай, что это надолго. Через несколько лет я сам смогу распоряжаться своим счетом в банке и тогда…

Таня почувствовала раздражение. Она успела уже наслушаться подобных проектов, когда кормила обмороженного Пуппера с ложечки в магпункте. И вот опять! Их отношения с Пуппером, как заезженная пластинка. Когда же наконец Гурий выдумает что-то новое?

– Гениальный план. Идея записаться в команду бабаев мне особенно понравилась. Поговорим лучше о птичках. Как поживают твои тети? – спросила она.

Гурий передернул плечами.

– Знаешь, ничего, – произнес он. – Очень мило улыбаются. И тетя Настурция, и та тетя, которая снится магвокатам… Я ведь к ним недавно вернулся, жалко их стало. И знаешь, они такие смирные. «Гурий, мы тебя умоляем, не покидай нас! Гурий, что нам сделать, чтобы ты забыл об этой ужасной русской?» Я им шутки ради сказал, что хочу салат из комариных сердечек, так утром сам об этом пожалел… Представляешь, большой стол, куча комариных крыльев и две мои тети, бледные после бессонной ночи, как две ведьмы, склонились над маленькой тарелочкой с чем-то таким алым. Я потом три дня не мог уснуть.

– А магвокат Хадсон? – спросила Таня. Она уже неоднократно выслушала от Пипы рассказ о ее геройском поступке, который с каждым разом обрастал все новыми душещипательными подробностями.

– Про Хадсона тети даже не заикаются. Я и самого Хадсона видел. Он приходил с какими-то бумажками. Сделал вид, что ничего не случилось, хотя и сморщился, будто откусил сырую луковицу… – сказал Пуппер.

Таня засмеялась.

– Это же Пипа его тогда телепортировала! Кстати, ты знаешь, она тоже здесь!

– Пипа в Тибидохсе! Я знал, я чувствовал! Пипа такая славная! – воскликнул Пуппер, и его глаза странно затуманились.

Должно быть, любовная магия вуду имела обратный отток, и Гурий, сам того не подозревая, все больше привязывался к Пипе. Хотя о любви, разумеется, говорить пока не приходилось. Лишь о дружеском интересе или начальной нежности, которые иногда предшествуют чувству.

Спохватившись, что он слишком увлекся, расхваливая Пипу, Гурий поумерил свои восторги.

– У меня еще одна магвость! – вспомнил он, мигом становясь серьезным. – Я слышал, как наш тренер говорил по зудильнику с Бессмертником Кощеевым. Бессмертник позвонил в тот момент, когда наша команда отрабатывала правильную посадку на метлу и взлет с разбегу. Тренер не хотел, чтобы мы это слышали, но получилось так, что Бессмертник был возбужден и говорил слишком громко. Почти кричал. Понимаешь?

– Понимаю, – сказала Таня, размышляя, какие тоскливые у англичан тренировки.

Соловью О. Разбойнику даже в голову не пришло бы отрабатывать посадку на контрабас или на пылесосы. Он счел бы это бессмысленным. Вот напустить полный купол драконов или принести с собой осиное гнездо, заставив игроков ловить ос по одной, да так, чтобы не раздавить ни одну, совсем другое дело. Это было вполне в его привычках.

– А теперь главное! Они в Магществе из кожи вон лезут, чтобы матч-реванш невидимок и сборной Тибидохса не состоялся! – взволнованно произнес Пуппер.