Ничуть не удивившись, незнакомец кивнул:

– Тяжелый случай. Кто тебя поймет, как не я? Со мной такое тоже было. На весеннем обряде посвящения в мужчины мне пришлось выпить целый котел пива, а после сразиться на затупленных мечах с двумя воинами. Кошмарная была рубка. Правда, потом оказалось, что воин был только один, да и тот стоял в сторонке, пока я крошил березу… Ладно, шутки в сторону, я отворачиваюсь. Одевайся! Между прочим, меня зовут Ург…

– Таня.

– Та-ня… Редкое имя. Никогда не слышал. Но как ты можешь его знать? Ты же сказала, что не помнишь ничего! – усомнился Ург.

– Я не уверена, что оно мое. Я узнала его от одного болтливого золотого талисмана…

– Это от того, что на шее?

– Да.

– Он не золотой. Так, фальшивка! – со знанием дела сказал парень.

– Эй, откуда ты знаешь?.. Разве ты…

– Ой! Я уже снова отвернулся! Ничего не вижу, ничего не слышу, ничего никому не скажу! Я глухонемой старый мышь, у которого нету зрений! – поспешно заявил Ург.

Пока Таня быстро споласкивала в реке и натягивала мокрые джинсы и рубашку, Ург караулил со стрелой, наложенной на тетиву лука. Вторую стрелу он для удобства держал в зубах. Это малость сказывалось на его дикции.

– Карлик из поселка убийц, – бормотал он, прислушиваясь к звукам в чаще. – Скверно! Я слышал, среди них действительно есть несколько карликов, которых используют для особенно щекотливых поручений. Если его цель ты, он не отступит. У них с этим строго. Завалишь в первый раз задание – отрубают ухо.

– А если два раза? – спросила Таня, пытаясь вспомнить, был ли у ее карлика полный комплект ушей или же это закоренелый неудачник.

Ург нехорошо улыбнулся:

– Дважды задание не проваливают. Себе дороже.

– Это почему?

– Того, кто потерпит вторую неудачу, заставляют съесть сперва одну свою ногу, потом другую. Кровь, разумеется, останавливают и раны наскоро залечивают – убийцы неплохие знахари. Затем наступает очередь рук… И, наконец, бедолагу – безрукого, безногого – заживо хоронят в дубовом гробу. Именно поэтому убийцы из поселка всегда идут до конца и никогда не возвращаются, пока работа не сделана. Бывали случаи, когда они преследовали свою добычу годами. Ведь пока убийца не сможет доказать работодателю, что выполнил задание, он всегда будет под подозрением.

– А если он соврет, что выполнил?

– Нужны доказательства. Лучше всего голова. У каждого из магов-убийц есть мешок с замораживающим заклинанием. Туда он положит твою голову, когда сделает работу, и, предъявив ее тому, кто его послал, получит плату… Я вам мешочек, а вы мне кошелечек… – пояснил Ург.

– Но я… Нет, что-то тут не то! Я же только что перенеслась сюда неведомо откуда! Каким образом убийца мог успеть получить заказ и найти меня? Ведь я всего час или два здесь! – усомнилась Таня.

– Ну, во-первых, он мог преследовать тебя и раньше, о чем ты не помнишь… В смысле, до того, как ты потеряла память. Возможно, ее стер тот, от кого ты бежишь… А во-вторых, кому-то могло быть известно, что ты перенесешься именно сюда. Он нанял убийцу заранее и отправил его к месту твоего перемещения. Скорее всего так все и было.

– Но кто он, мой враг? Кто мог настолько меня невзлюбить?

– Вот уж не знаю. Во всяком случае, не я… Я бы скорее позволил, чтобы меня сварили в масле. Ты мне очень даже… – Ург осекся.

– Что «очень даже»?

– Да так, ерунда… Всякие романтические фигли-мигли в голову лезут. Ты уже оделась?

– Да.

– Тогда побежали! Постарайся не отставать. Если он появится сзади – падай, чтобы я мог пустить стрелу, не рискуя подстрелить что-нибудь лишнее.

– Что-нибудь лишнее – это, конечно, я? – уточнила Таня.

– Что-нибудь лишнее – это все, что закрывает обзор и маячит между мной и мишенью… Если это будешь ты – то ты.

– А разве твои стрелы не заговорены?

– Я вижу, ты кое-что смыслишь в магии, хотя и потеряла память. Разумеется, стрелы заговорены, но заговорены на кровь. Когда у стрелы нет выбора и мишень одна – она летит просто отлично: метко, быстро. Но если выбор у нее есть, тут она начинает фантазировать и попадает в того, кто ей больше нравится или не нравится. Причем вкусы у стрел разные. Некоторые, например, обожают пронзать насквозь хорошеньких девчонок. Никогда не угадаешь, что взбредет на ум заговоренной стреле.

– Ты так рассуждаешь, словно ухлопал две дюжины девчонок, – хмыкнула Таня.