— Я Мухтара всегда так успокаиваю, — сказала она.

— А зачем ты его вообще взяла?

— Собаки чувствуют призраков. Он будет нас охранять. Почему у тебя карман оттопыривается?

— Я молоток взял… Так, на всякий случай, — смутившись, ответил Филька.

— Думаешь, призраки испугаются твоего молотка?

— Кто их знает? Я же сказал: на всякий случай.

Молча, задними дворами они вышли к капустному полю.

Была безлунная ночь. В темноте слышались какие-то неясные шорохи. Филька, Аня и Мухтар остановились на краю капустного поля, не решаясь ступить на него.

— Ты видишь призраков? — прошептала Иванова.

— Пока нет. А ты?

— И я нет. Подойдем ближе.

Хитров и Иванова, крепко вцепившаяся в поводок Мухтара, шагнули на поле и, тревожно озираясь, пошли по нему. В неясном ночном свете капустные кочаны были похожи на отрубленные головы, и, когда Филька перешагивал через них, ему казалось, что из-под земли вот-вот высунется цепкая рука призрака и схватит его за ногу. Мальчик слышал, как рядом испуганно дышит Иванова. Неожиданно Мухтар остановился и, подняв морду, завыл. Он выл так протяжно и печально, будто видел десяток мертвецов, и шерсть у него на загривке стояла дыбом.

— Посмотри! Он что-то чует! — Иванова схватила приятеля за руку.

Уши у Мухтара встали торчком, шерсть ощетинилась, и он потянул поводок вперед. Филька крепко сжал в кармане ручку молотка. Он явственно различал доносившийся из темноты шорох и еще какой-то звук, напоминавший лязг цепей.

Хитров вгляделся, и ему показалось, что метрах в тридцати перед ними движется цепочка беловато-серых пятен. Сердце Фильки бешено заколотилось.

В этот момент совершенно неожиданно для них из-за капустной грядки выскочил черный кот и метнулся к дороге. Мухтар с клокотанием в горле бросился за котом. Он сильно дернул, и Аня, не успев выпустить поводок, который еще раньше намотала себе на кисть, растянулась во весь рост.

Дико завопив, девочка вскочила и бросилась бежать. Хитров помчался за ней, перепрыгивая через грядки и спотыкаясь о кочаны. За своей спиной он слышал звон металла, похожий на лязг цепей, и видел метавшийся луч света. Не оглядываясь, ребята бежали до тех пор, пока их и капустное поле не разделили добрые полкилометра. Только тогда они остановились и перевели дыхание.

— Ты слышал, он за нами гнался! — возбужденно крикнула Аня, дергая Мухтара за поводок. — Хорошо, что призраки не могут покидать поле!

Филька, тяжело дыша, кивнул.

Встревоженные и напуганные, они разошлись по домам, договорившись встретиться завтра. Хитров думал, что не заснет до утра, но уснул почти мгновенно, как только коснулся головой подушки.

А следующим утром мать, вернувшись из магазина, принесла последнюю новость:

— Говорят, ночью кто-то подогнал на поле грузовик и украл полный кузов капусты. Дед Андрей сказал, что спал и никого не видел. «Спасибо, говорит, что не пристукнули сонного.» Видать, его Бог уберег, следы-то шин у самого его шалаша.

В школе Филька рассказал эту новость Ане, но она и так уже все знала от своих родителей. В их поселке новости разлетелась быстро.

— Вдруг мы сегодня ночью воров видели? — предположил Хитров.

— Пускай и воров, но кто цепью звенел и почему выл Мухтар? — спросила Анька, но ее вопрос так и остался без ответа.

Тетя Филиппа Хитрова жила в Москве и давно приглашала племянника к себе погостить. И вот наконец в самом начале зимних каникул мама решилась отпустить сына в столицу.

— Съездишь, походишь по музеям, в театры, наберешься новых впечатлений. Я бы и сама с тобой отправилась, но дела не позволяют, — сказала она.

Филька сам не прочь был съездить в Москву и осмотреть все ее достопримечательности, но одно обстоятельство его смущало. Два дня назад он нашел в лесу ежа, который теперь жил у него под кроватью. Ночью он шуршал газетами, пыхтел и громко пил молоко из блюдца. В книге про животных было написано, что зимой ежи впадают в спячку, но этот был какой-то неправильный и в спячку впадать не собирался. Фильке так нравилось наблюдать за ним, что он не хотелось с ним расставаться.

— А ежа в Москву можно взять? — спросил он у мамы.

— Только ежа там не хватало, — сказала та. — Тетя терпеть не может животных, а у ее мужа, дяди Саши, очень тяжелый характер.

Но несмотря на запрет, Филька все же решил взять ежа с собой. Он сунул его в коробку с прорезанными дырками, чтобы тот мог дышать, а коробку спрятал на дно сумки, в которую мама положила вещи, не поместившиеся в чемодан.

«В Москве я буду все время держать ежа в коробке, и тетя с дядей ничего не узнают, раз они такие нервные,» — решил мальчик.