– И нечего нос воротить, сударь ты наш Гимли, – сказал Мерри. – Это тебе не оркская жратва, а самая настоящая людоедА, как говорит Древень. Хотите вина или, может, пива? Имеется здоровенный бочонок – и недурное, знаете, пивцо. А это, изволите видеть, отличнейший окорочок. Не угодно ли поджаренного бекону? С гарниром, правда, плохо: последнюю неделю, представьте, никакого подвозу не было! Кроме мясного, могу предложить только хлеб с маслом и медом. Устроит?

– Ай да хоббиты! – сказал Гимли. – На славу задабривают!

Все трое ели так, что за ушами трещало, но и хоббиты от них, как ни странно, не отставали.

– Хочешь не хочешь, а гостям надо составить компанию, – вздохнули они, усаживаясь.

– Фу-ты ну-ты, какие гостеприимные хозяева! – захохотал Леголас. – Чего дурака-то валяете, не было бы нас, вы бы и друг другу компанию составили.

– А что, почему бы и нет, – ответствовал Пин. – Орки нас чуть не уморили, раньше тоже знай пояс подтягивай. Давненько живем впроголодь.

– Изголодались, бедняжки, а по вас и не скажешь, – заметил Арагорн. – Вид у вас цветущий.

– Да уж, – сказал Гимли, выхлебнув кружку в один глоток и оглядывая их. – И волосы у вас вдвое гуще и кучерявее, чем прежде, и сами вы, помнится, были пониже – выросли, что ли? Расти-то вам вроде уж поздновато. Но Древень этот вас, видать, голодом не морил!

– Чего не было, того не было, – признался Мерри. – Но онты – они только пьют, а ведь иной раз и пожевать что-нибудь не мешает. Даже путлибы и те приедаются.

– Ах, вы напились воды из онтских родников? – сказал Леголас. – Тогда все понятно, и Гимли, стало быть, верно углядел. Про чудесные фангорнские родники у нас и песни поются.

– Я тоже наслышался чудес о тамошних краях, – сказал Арагорн. – И никогда там не бывал. А вы побывали – вот и рассказывайте сперва об онтах!

– Онты, они… – начал Пин и осекся. – Они вообще-то совсем разные, онты. Вот глаза у них у всех… ну, необыкновенные! – Он поискал слов и махнул рукой. – Да что тут говорить, ведь вы онтов уже видели, хоть и издали, а они-то вас уж точно видели и донесли, что вы сюда едете. Ладно, еще насмотритесь на них, тогда, наверно, сами разберетесь.

– Погоди, погоди, ишь расскакался! – сказал Гимли. – Ни складу, ни ладу. Давай по порядку, с того злосчастного дня, когда все пошло кувырком.

– Можно и по порядку, если времени хватит, – сказал Мерри. – Только сначала, – если вы наелись, конечно, – набьем трубки и закурим. И вообразим ненадолго, будто мы, живы-здоровы, вернулись в Пригорье, а то и в Раздол.

Он достал толстенький кожаный кисет.

– Табачку у нас хоть отбавляй. Набивайте карманы, пока мы добрые. Поутру был богатый улов – чего тут только не плавает! Пин изловил два бочонка: их небось вынесло откуда-нибудь из подвала. Мы их взяли да вскрыли, а там – что бы вы думали? – первейшее трубочное зелье, и ничуть не подмокшее.

Гимли растер табак в ладонях и понюхал.

– Пахнет не худо и на ощупь хорош, – сказал он.

– Да что там не худо, он лучше хорошего! – укорил его Мерри. – Друг мой Гимли, он же из Длиннохвостья! На бочонках-то было, шутка сказать, клеймо Громобоя! А вот как он сюда попал, ума не приложу. Не иначе Саруман сам для себя расстарался. Оказывается, наши товары вывозят за тридевять земель. Но ведь как кстати пришелся, а?

– Пришелся бы кстати, – пробурчал Гимли, – будь у меня трубка. А я свою потерял не то в Мории, не то еще раньше. Или, может, вы и трубку тоже выловили?

– Увы, – сказал Мерри, – не выловили. И в кладовках не нашлось ничего похожего. Видно, Саруман не хотел табачком делиться с лейб-гвардией. Можно бы, конечно, сбегать в Ортханк, спросить, не одолжит ли он трубку, да, по-моему, не стоит. Дружить так дружить – обойдемся одной трубкой на двоих.

– В следующий раз! – сказал Пин. Он сунул руку за пазуху и извлек оттуда мешочек на шнурке. – Есть которые на себе Кольца таскают, а у меня другие сокровища. Вот, например, моя старая черешневая трубка. А вот, смотрите-ка, еще одна – необкуренная! Зачем я ее сберегал, сам не знаю. Никак уж не рассчитывал, что мне табачку подбросят, когда мой кончится. А вот поди ж ты – пригодилась. – Он протянул Гимли трубку с широким плоским чубуком. – Ну как, может, мы с тобой квиты?

– Скажешь тоже – квиты! – воскликнул Гимли. – О благороднейший из хоббитов, я твой должник навеки!

– Вы как хотите, а я пошел на воздух: там и ветер свежий, и небо над головой, – сказал Леголас.

– Мы тоже пойдем, – поддержал его Арагорн.

Они уселись на каменной россыпи у ворот. Слоистые туманы подымались и уплывали с ветром, открывая долину.

– Ну что ж, давайте и правда немного передохнем! – сказал Арагорн. – Устроимся на развалинах и поболтаем, как выражается строгий Гэндальф, пока его нет. Устал я, однако, на удивление, давно такого не припомню. – Он запахнул плащ, так что панциря стало не видно, откинулся, вытянул свои длинные ноги и выпустил изо рта струю голубого дыма.