Куклаваня, кошка Дуся, кукла Оля, гном Ученичкин, зайцы Синеус и Трувор сидели на подоконнике на краешках цветочных горшков и смотрели, как за окном в безумном танце носились Пыхалка и его мама. Они то взмывали высоко-высоко в небо, то кружились друг возле друга, то удалялись, то сближались. Это был самый загадочный и в то же время самый красивый танец в мире.

— Мы улетаем! — позвала мама Пыхалку. — Нам пора! А то вот-вот вызовут авиацию!

— Сейчас! — крикнул дракончик. — Мама, я сейчас! Подожди минутку!

Пыхалка подлетел к друзьям. Он был возбужден и часто-часто дышал:

— Я буду вас навещать!

— Правда? — спросила кукла Оля, едва сдерживая слезы. — Ты не обманываешь?

— Правда-правда! — Пыхалка погладил Олю лапой по голове.

Куклаваня открыл было рот, чтобы что-то сказать, но потом вдруг быстро отвернулся. Ему не хотелось, чтобы кто-то видел, что он тоже порядком растроган.

Зайцы Синеус и Трувор вцепились в дракончика крохотными лапками и долго не хотели отпускать. Несколько утешило их только обещание дракончика в следующий свой визит привезти им бананов и морковки.

Кошка Дуся не отличалась большой сентиментальностью, но на прощанье поцеловала Пыхалку и подарила ему красивую ленточку.

— До встречи! — Маша провела рукой по блестящей чешуе Пыхалки и сунула ему в дорогу баночку горчицы. — Не забудь угостить маму.

— До встречи! — крикнул Пыхалка. — Я буду очень скучать!

И дракончик улетел вслед за мамой, часто оглядываясь и прощально помахивая хвостом. Из окна ещё долго были видны две удаляющиеся точки: одна большая, другая поменьше. Но потом они растаяли вдали.

Пупс, крепившийся всё это время, не выдержал и заплакал.

— Я совсем несчастный! — рыдал Куклаваня. — Остался один-одинёшенек! Бедный я, заброшенный! Никто меня не любит, один я только себя люблю! Назло всем буду тут сидеть. Год, два, три не сдвинусь с места, пока Пыхалка не прилетит.

Кукла Оля, посмотрев на пупса, принялась промокать глаза кружевным передничком. Зайцы стали подхныкивать ей в такт. Кошка Дуся тоже всхлипнула пару раз для порядка, а гном Ученичкин разрыдался так, что насквозь промочил свою записную книжку. В комнате стало так сыро, что хоть лягушек разводи.

— Дурачки! — сказала Маша, обнимая своих расстроенных друзей. — И совсем вы не одиноки. Вы есть у меня, я есть у вас, и так будет всегда-всегда.

— Правда-правда?

— Правда-правда! — подтвердила Маша. — А теперь побежали обедать!

— Спорю, я добегу первым! — крикнул Куклаваня.

Коней первой части