— Да.

— Но тебе нельзя.

— Почему? — насторожился я.

— Это запрещено, — сказала она.

— Понятно.

И я двинулся к двери.

— Когда ты понадобишься царям-жрецам, за тобой придут, — сказала она.

— А пока ты должен ждать.

— Не собираюсь ждать.

— Но ты должен, — настаивала она, вставая.

Я подошел к ней и положил руки ей на плечи.

— Не надо так бояться царей-жрецов, — сказал я.

Она поняла, что я не отказался от своего решения.

— Если выйдешь, — сказала она, — возвращайся до второго гонга.

— Почему?

— Ради тебя самого, — сказала она, опустив глаза.

— Я не боюсь.

— Тогда ради меня. — По-прежнему она не поднимала глаз.

— Но почему?

Она, казалось, смутилась.

— Я боюсь оставаться одна.

— Но ты была одна много ночей, — заметил я.

Она посмотрела на меня, и я не смог понять выражения ее обеспокоенных глаз.

— Бояться никогда не перестаешь, — сказала она.

— Я должен идти.

Неожиданно издалека донесся удар гонга, какой я уже слышал в зале царей-жрецов.

Вика улыбнулась мне.

— Видишь, — облегченно сказала она, — уже слишком поздно. Ты должен остаться.

— Почему?

Она смотрела в сторону, избегая моего взгляда.

— Потому что скоро потускнеют лампы и начнутся часы, отведенные для сна.

Она как будто не хотела говорить дальше.

— Почему я должен остаться? — спросил я.

Я крепче сжал ее плечи и потряс, чтобы заставить говорить.

— Почему? — настаивал я.

В глазах ее показался страх.

— Почему? — требовал я.

Послышался второй удар гонга, и Вика, казалось, вздрогнула у меня в руках.

Глаза ее в страхе широко раскрылись.

Я свирепо потряс ее.

— Почему? — воскликнул я.

Она с трудом могла говорить. Голос ее был еле слышен.

— Потому что после гонга… — сказала она.

— Да?

— …они ходят.

— Кто!

— Цари-жрецы! — воскликнула она и отвернулась от меня.

— Я не боюсь Парпа, — сказал я.

Она повернулась и посмотрела на меня.

— Он не царь-жрец, — негромко сказала она.

И тут раздался третий и последний удар далекого гонга, и в то же мгновение лампы в комнате потускнели, и я понял, что где-то в длинных пустых коридорах этого убежища ходят цари-жрецы Гора.

Несмотря на возражения Вики, я с легким сердцем вышел из комнаты в коридор. Поищу царей-жрецов Гора.

Она шла за мной почти до входа, и я помню, как засветились и запульсировали сенсоры, когда она приблизилась к ним.

Я видел ее белое платье, ее прекрасную белую кожу, когда она стояла на пороге потемневшей комнаты.

— Не ходи, — просила она.

— Но я должен.

— Возвращайся!

Я не ответил и пошел по коридору.

— Я боюсь, — услышал я сзади ее слова.

Я решил, что с ней ничего не случится, как и во все прошлые ночи, и потому пошел дальше.

Мне показалось, я слышу ее плач, но я подумал, что она боится за себя.

И продолжал идти по коридору.

Не мое дело утешать ее, говорить ей «не бойся», успокаивать ее присутствием другого человека. У меня дело к страшным обитателям этих коридоров, которые вызвали у нее такой ужас; я не утешитель и не друг, я воин.

Идя по коридору, я заглядывал в многочисленные комнаты, такие же, как моя. У всех не было дверей, только массивный вход-портал двенадцати футов в ширину и восемнадцати в высоту. Не хотелось бы мне спать в такой комнате: в нее невозможно закрыть доступ из коридора, а со временем, разумеется, все равно уснешь.

Я прошел множество комнат, и почти все они оказались пустыми.

Впрочем, в двух были рабыни, девушки, как Вика, точно так же одетые и с ошейниками. Единственным отличием в их убранстве были номера на ошейниках. Вика закрывала ошейник шарфом, а эти девушки не закрывали, но сейчас на Вике тоже нет шарфа; теперь ее ошейник, стальной и сверкающий, закрытый, охватывающий ее красивое горло, ясно свидетельствовал перед всеми, что она, как и эти девушки, рабыня.

Первая девушка низкорослая, коренастая, с толстыми бедрами и широкими плечами, вероятно, из крестьян. Волосы у нее были перевязаны и лежали на правом плече; в тусклом освещении трудно было определить их цвет. Она изумленно приподнялась со своего матраца в основании спального возвышения, мигая, потерла овальные глаза с густыми ресницами. Насколько я мог судить, в комнате она одна. Когда она подошла к входу, сенсоры на нем тоже засветились, как и в комнате Вики.

— Кто ты? — спросила девушка; акцент свидетельствовал, что она с полей Са-Тарна около Ара или с залива Тамбер.