Шрифт:
— Разве не Сарм тебя послал?
— Сарм.
— Почему же ты меня не убиваешь?
— Не хочу, — сказал я. — К тому же между нами роевая правда.
— Это верно, — согласился Миск, передней конечностью снял с себя кольцо, оно повисло на цепи. — С другой стороны, теперь Сарм тебя убьет.
— Я думаю, он бы меня и так убил, — сказал я.
Миск, казалось, ненадолго задумался.
— Да, — сказал он. — Несомненно. — Потом он посмотрел на Мула-Ал-Ка и Мула-Ба-Та. — От них Сарм тоже избавится.
— Он приказал им явиться в помещения для разделки, — ответил я, добавив: — Но они решили этого не делать.
— Замечательно, — сказал Миск.
— Просто они люди, — ответил я.
— Что ж, это их право.
— Да, я так думаю.
Почти нежно Миск подхватил меня одной передней конечностью и снял с перекладины. Я оказался прижат к его груди.
— Так будет гораздо безопаснее, — сказал он и, по-моему, без всякой необходимости добавил: — И гораздо тише. — И вот, прочно держа меня, он прошел по потолку и задом спустился по стене.
Мы с мулами и Миском стояли на каменном полу у выхода из помещения.
Я сунул факел в узкую металлическую подставку, состоящую из двух колец и пластинки под ними. Она была прикреплена к стене. Я заметил, что их несколько; они явно предназначались для факелов или аналогичных приспособлений.
Я повернулся к царю-жрецу.
— Ты должен где-нибудь спрятаться, — сказал я.
— Да, — подхватил Мул-Ал-Ка, — найди тайник и оставайся в нем, а потом, может быть, Сарм предастся радостям золотого жука, и ты сможешь безопасно выйти.
— Мы будем приносить тебе пищу и воду, — предложил Мул-Ба-Та.
— Вы очень добры, — ответил Миск, глядя на нас сверху вниз, — но, конечно, это невозможно.
Два мула в страхе отступили от него.
— Почему? — спросил я в замешательстве.
Миск гордо распрямился, в свои почти восемнадцать футов, только голову слегка отклонил от вертикали и уставился на нас антеннами. За последние несколько недель я привык к тому, что это означает мягкий выговор.
— Сейчас праздник Толы, — сказал он.
— Ну и что? — спросил я.
— Я должен дать гур Матери, — объяснил Миск.
— Тебя обнаружат и убьют, — сказал я. — Сарм, как только узнает, что ты жив, тут же тебя уничтожит.
— Естественно, — сказал Миск.
— Тогда почему ты не прячешься?
— Не будь глуп, — ответил Миск, — сейчас праздник Толы, и я должен дать Матери гур.
Я понял, что спорить не о чем, но решение Миска опечалило меня.
— Прости, — сказал я.
— Печально было бы, — заметил Миск, — если бы я не смог дать гур Матери, и эта мысль чрезвычайно расстраивала меня все эти дни, когда я держал гур. Но теперь благодаря тебе я смогу дать гур Матери и потому я у тебя в долгу, пока не буду убит Сармом или не предамся радостям золотого жука.
Он легко коснулся моих плеч антеннами, потом поднял антенны, а я поднял руки и коснулся ладонями концов его отростков. Мы снова, так сказать, соприкоснулись антеннами.
Затем Миск протянул антенны к мулам, но они отшатнулись.
— Нет, — сказал Мул-Ал-Ка, — мы всего лишь мулы.
— Пусть будет роевая правда между царем-жрецом и двумя мулами, — сказал Миск.
— Не может быть роевой правды между царем-жрецом и мулами, — ответил Мул-Ба-Та.
— Ну, тогда между царем-жрецом и двумя людьми, — сказал Миск.
Медленно, со страхом Мул-Ал-Ка и Мул-Ба-Та подняли руки, и Миск коснулся их ладоней антеннами.
— Я умру за тебя, — сказал Мул-Ал-Ка.
— И я, — подхватил Мул-Ба-Та.
— Нет, — ответил Миск, — вы должны спрятаться и постараться выжить.
Мулы посмотрели на меня, я кивнул:
— Да, спрячьтесь и учите остальных, что вы люди.
— А чему нам их учить? — спросил Мул-Ал-Ка.
— Быть людьми.
— А что значит быть людьми? — умоляюще спросил Мул-Ба-Та. — Ты нам так и не сказал.
— Это вы должны решить сами. Сами решите, что такое быть человеком.
— То же самое с царями-жрецами, — сказал Миск.
— Мы пойдем с тобой, Тарл Кабот, — сказал Мул-Ал-Ка, — и будем сражаться с золотым жуком.
— Что это значит? — спросил Миск.
— Девушка Вика из Трева в туннелях золотого жука, — объяснил я. — Я иду ее спасать.
— Ты опоздаешь, — ответил Миск, — потому что уже время откладывания яиц.
— А это что значит?
— Ты идешь? — спросил Миск.
— Да.