На улице Костя бросился к Вере, забрал у нее сумки и попытался пошутить, что за время их отсутствия можно было подписать мирный договор с Японией, который уже пятьдесят лет никак не заключат.

— Послушайте, — перебила его Анна, — у меня сегодня из-за ваших разборок сорвалось очень важное мероприятие. Вы мои должники. Давайте отправимся в ресторан? Я приглашаю. Вера вопросительно посмотрела на Костю — я бы с удовольствием, но как ты решишь.

Костя согласился при условии, что приглашает он.

После уютной “ауди” машина Сусликова походила на жестяную банку с мотором. И пахло в ней отвратительно. У Дим Димыча определенно проблемы с обонянием. С заднего сиденья тянуло неприятным запахом. Анна оглянулась.

— Вяленые лещи, — пояснил Сусликов. — Приятель сегодня из Астрахани приехал и подарил. Слушай, а давай не в ресторан пойдем, а купим пива и поедем ко мне?

— К тебе? — В вопрос Анна постаралась вложить максимум информации: ты очень много о себе возомнил, если я так быстро согласилась на свидание с тобой, это еще ничего не значит.

— Да ты не думай, — Сусликов уловил подтекст, — у меня там, правда, такой кавардак, ты сразу поймешь, что я гостей не ждал. Но в ресторане шум, гам, музыка, толком и не поговорить. А к пиву можно еще креветок купить. Ты любишь креветки?

— Люблю, — кивнула Анна. Пиво и креветки майорская зарплата выдержит.

Сусликов жил на краю московской географии. Район назывался Загорье. Гор они не проезжали, а вот лес миновали.

— Мне здесь нравится, — говорил Дима. — Далековато, конечно. Зато в выходные красота. Лыжня в десяти метрах от подъезда. Я сюда переехал после развода с женой. У них с сыном двухкомнатная в центре.

Он еще и алименты платит.

— Сколько лет твоему сыну?

— Десять. А у тебя дети есть?

— Да, дочь и сын.

— И муж?

— И муж.

— Ясно.

Что ему было ясно, осталось для Анны загадкой. Разговор не клеился. Она спрашивала себя, зачем едет с Сусликом на край света, жалела о том, что поддалась на авантюру. Не отбросить ли церемонии и попросить высадить ее у ближайшей станции метро?

— Здесь есть метро? — спросила Анна.

— От моего дома тридцать минут на автобусе. Все, приехали, выходим.

Поздно спохватилась. Ничего, посидит десять минут и уедет на такси. Если найдет, конечно. Надо заказать по телефону. Сразу, как войдут в квартиру.

Сусликов не только ее не ждал, в подобной квартире он никого не мог принимать несколько лет — именно столько она не убиралась. Правда, его дама сердца могла быть слепой от рождения. Он, очевидно, не признавал шкафов для книг, одежды и бумаг. Все лежало под рукой: газеты, рубашки, лыжные ботинки, книги, свитеры, куртки, пустые коробки от зубной пасты, туалетной воды, магнитофонные кассеты, фотоаппарат, автомобильная покрышка, набор отверток и гаечных ключей — в комнате не было ни одной плоскости, включая пол, которая не была бы завалена вещами.

— Я же тебе говорил. — Дима свернул разобранную постель и хлопнул ладонью по дивану. — Присаживайся.

— Ты, очевидно, так привык обыски производить, что и дома остановиться не можешь.

Пробираясь к дивану, Анна задела лыжи, и они с грохотом упали на пол, попутно зацепив стопку журналов и коробку с какими-то инструментами.

— Не обращай внимания. — Сусликов махнул рукой и тут же одним движением расчистил столик — смел все на пол. — Расстели газеты, — попросил он, — а я пошел мыть стаканы и варить креветок.

Это было не любовное свидание, а посиделки двух товарищей, один из которых случайно оказался дамой, не интимный ужин, а форменное свинство: они устроились за столом, покрытым газетами, из посуды — только стаканы и эмалированная кастрюля с вареными креветками, вместо салфеток — кухонное полотенце одно на двоих. Дима умело чистил рыбу, отрывал от нее кусочки и протягивал Анне, шелуху от креветок, рыбные кости и шкурку складывали на газету, бутылки отправляли под стол. Дима снял пиджак и галстук, завернул рукава рубашки, Анна тоже сбросила жакет и подвернула манжеты блузки.

Димина простота и естественность в общении, аппетитная ловкость, с которой он разделывал рыбу и обгрызал косточки, жестикулировал с консервным ножом в руке или расставлял бутылки на столе, чтобы наглядно показать, где находится футбольный защитник, — его поведение, в котором не было и намека на ухаживание, настроили Анну на благодушный лад. Она чувствовала себя свободно и легко. Еда и пиво из Диминых рук были удивительно вкусными. Они говорили о политике, спорте, детях, о погоде, климате, о кино и газетных публикациях — и быстро обнаруживали, что их точки зрения во многом совпадают.