— Это, — Вера закусила губу, чтобы не хихикать, — это не от мужа.

— Да? — Игорь от удивления даже присвистнул. Покачал головой. — Не ожидал. Все равно я ему, отцу вашего ребенка, завидую. А вам желаю счастья.

— Счастье у меня уже есть. Пожелайте умерить аппетит, а то снова есть хочется. Нет-нет, не нужно ничего заказывать. Игорь, у вас все тоже будет замечательно, я верю.

— Вера верит — это звучит. Да я и сам не сомневаюсь. Что не куплю — то украду, что не удастся украсть — отберу силой. Я, Верочка, настоящий русский мужик, то есть как дерево — можно дубину сделать, а можно и икону. Двинули? Я безбожно опоздаю на встречу, но все равно вас подвезу. Держим путь в Кузьминки.

Анна гладила Юру по голове. Она сидела на диване, а он на полу, возил из стороны в сторону новую машинку, которую она ему принесла.

— Да, маленький, хорошая бибика, — говорила Анна.

Сегодня Сусликов неожиданно уехал в командировку, и Анна оказалась дома раньше обычного. Она скучала без Димы и переживала разочарование, совсем как девушка на выданье, которая нарядилась для танцев, а бал отменили по техническим причинам.

— У тебя появился мужчина, — сказала Ира, словно заглянув в ее мысли.

— Что? — очнулась Анна. — С чего ты взяла?

— Ты стала веселой, хохочешь по всякому поводу. Или грустишь над своими думами. Словом, светишься радостной похотью.

— А ты меня осуждаешь, — заключила Анна.

Ирина молчала, поджав губы. Смотрела в пол, потом подняла глаза к потолку.

— Осуждаешь? — настойчиво переспросила Анна.

— Как твоя связь отразится на Юре? — ответила Ирина вопросом на вопрос.

— Никак.

— Ты не разойдешься с Юрой?

— Конечно, нет.

— Значит, это только блуд, — кивнула Ирина.

— Я бы попросила тебя выбирать слова, — Анну неприятно поразила гримаса на лице подруги — помесь отвращения, злорадства и легкого разочарования.

— С каких пор ты записалась в ханжи?

— С тех пор, как стала отвечать за жизнь Юры.

Анна проглотила это пафосное и далекое от правды заявление. Ирину никто не просил отвечать за жизнь Юры. Она получала зарплату за работу сиделки.

— Ира, объясни мне, чего ты хочешь, — попросила Анна.

— Ничего.

— И как ты ко мне в свете открывшихся обстоятельств относишься?

— Никак.

— “Никак”, “ничего” — не разговор. Да, есть мужчина, которого я люблю. Да, у нас с ним близкие отношения. Это не значит, что я не люблю Юру или брошу его.

— Почему?

— Что — почему? Ирина! — Анна вдруг сообразила. — Ты с ума сошла! Ты думала, что я брошу его, а ты выйдешь за него замуж?

— Кроме меня, он никому не нужен! — зло проговорила Ира.

— Да ведь беда не в этом! Горе в том, что ему никто не нужен. И никогда он не станет нормальным. И никто не признает его вменяемым ни для женитьбы, ни для чего другого.

— Мама холосая, — Юра поднял на Анну глаза, — тетя холосая.

— Да, Юрочка, — Анна снова погладила его по голове, — все хорошие. Играй! Ирина, так дальше продолжаться не может. Я должна тебя уволить. Ты совершенно выключилась из нормальной жизни, ты повернулась на моем муже-инвалиде. Я чувствую себя рабовладелицей. За стенами этой квартиры течет нормальная человеческая жизнь. Юра не может в ней участвовать. Но ты!

Они прежде никогда не ссорились, и никогда Анна не видела у Ирины такого землисто-красного цвета лица, не слышала змеиного шипения:

— Ты его предала! Завела себе любовника! Никто не знает, чем это обернется для Юры. Позарится мужик на твои деньги, блудом тебя соблазнит — и ты мужа в психушку засунешь. Он — святой, ребенок, ангел. А ты — прожженная, деловая. Купишь, продашь и снова купишь. Я тебе не верю. Дети над отцом смеются. У них нет ни капли любви к нему. Мать Юры беспомощна — в грезах дурацких романов живет. Кто о нем позаботится?

— Что ты несешь? — Анна повысила голос. — Я? Я о нем не забочусь? Юра! Перестань плакать! Иди на кухню, там яблоки, поешь. — Она подождала, пока Юра выйдет. — Как ты смеешь бросать мне такие обвинения? Я жилы рву, стараюсь всех обеспечить. И не заслужила простого человеческого счастья?

— Счастье не в похоти! А твои жертвы никому не нужны. Юре нужно совсем другое — внимание, ласка, забота. Ты его не видела больше недели. Он для тебя обуза. Ты о любовнике мечтаешь, хихикаешь мерзко.

— Ира, чего ты от меня хочешь? — устало спросила Анна.

Она не хотела ссориться, потому что чувствовала себя виноватой и видела, что никакие доводы не способны разубедить Ирину.

— Перестань меня шантажировать и угрожать тем, что отлучишь от Юры! — потребовала Ира.

— Я ведь о тебе думаю!