Не знала, за что хвататься. Даже посуды чистой нет. Вытащила из мойки шесть тарелок, вилок и ножей, помыла, вытерла полотенцем. Мысленно проклинала мужа. Разве мужчина в состоянии понять, каково хлебосольной женщине ударить в грязь лицом?

Но мой мужчина, появившись на кухне, тоже имел бледный вид.

— Лида, а у нас есть что выпить?

— Нет!

— Катастрофа! Может, мне сбегать? Неудобно открывать шампанское, которое ребята принесли.

— Сбегать не получится. Кто будет гостей развлекать? Коля? Про татаро-монгольское иго рассказывать?

Мои мозги напряженно работали: как из ничего сделать что-то. Это даже не из топора кашу сварить!

Я распахнула шкафчик с лекарствами и достала медицинский спирт. По случаю приобрела. В аптеке в очереди передо мной бомж купил пять бутылочек с надписью «Дезинфицирующий состав».

— Что он будет дезинфицировать? — удивленно спросила я провизора.

— Да это чистый спирт, девяностошестипроцентный, — ответила она.

— Дайте и мне три бутылочки. На всякий случай.

Случай представился! В высокие стаканы я бросила несколько кусочков льда, налила немного спирта, разбавила кипяченой водой и закрасила сиропом шиповника, которым мы подслащивали горькие лекарства детям.

— Ты бы еще аспирин растворимый бросила! — хмыкнул муж.

— Не рассуждай! Неси гостям. Аперитив. Скажешь — наш фирменный домашний коктейль.

Когда муж вышел, я забралась на стул и с верхней полки достала пыльный хрустальный графин, которым мы никогда не пользовались. Сполоснула и наполнила до середины коричневой настойкой водки на перегородках грецких орехов. Эту настойку мне прописали после воспаления легких для поднятия иммунитета и от малокровия. Принимать следовало по столовой ложке. Ничего! Если хорошенько разбавить, то можно и рюмками принимать… наверное. Темно-янтарного цвета напиток в хрустале выглядел вполне прилично.

Поставила воду для пельменей. Закуски! Что-то маячило в углу сознания, какая-то мысль-подсказка. Ага! Вспомнила! Салат «царский», как-то покупали в кулинарном отделе супермаркета. Там были… были грибы… маринованные шампиньоны, зеленый горошек, лук репчатый… Вместо шампиньонов сгодятся маринованные маслята, которые мама прислала. Горошек у меня есть, лук также… Счастье! Имеется майонез «провансаль». Когда у женщины на кухне есть майонез, она способна творить салатные чудеса!

Возможно, мое кулинарное изделие и не претендовало на «царское» имя, зато получилось много, большая салатница. Достала рыбные консервы — шпроты, горбуша, сайра и экзотический морской набор: осьминоги, креветки, гребешки, мидии. Последнее было маринованным, остальное — в масле. И как из всего этого изобразить что-то вроде рыбного ассорти? Вкусно вряд ли получится, но надо постараться, чтобы хоть красиво было.

В какой-то момент, располагая на большом блюде рыбные консервы, украшая их дольками лимона, огурца и яблока, посыпав замороженной (с прошлого года) клюквой, воткнув листочки кудрявой петрушки (растет у меня на подоконнике), я даже почувствовала удовольствие от своих кулинарно-дизайнерских трудов. Но тут поспели пельмени, и мой энтузиазм опять упал до нуля. На большее, чем посыпать пельмени жареным луком и сверху потертым сыром, моей фантазии не хватило.

Ужин прошел на удивление в теплой дружеской обстановке. Гости деликатно нахваливали мою стряпню. Наэля просила дать рецепты салатов, Равиль восхищался напитками домашнего изготовления. О пельменях деликатно не упоминали. Они, гости, вели себя, как английские лорды. Или восточные люди?

Внутренне я поражалась. Ставила себя на их место. Ну, видишь, что не вовремя приперся! Найди предлог и откланяйся. Нет! Сидят, о литературе и театральных премьерах говорят. Все, как в лучших домах.

Хотя в какой-то момент мне показалось, что Наэля метнула на мужа гневный взгляд. Возможно, только показалось.

Детей из-за стола не выгнать. Таська совершенно заворожена платьем Наэли, особенно, блестящим цветком на плече. Равиль с Колей про какие-то компьютерные хитрости беседуют.

Мои дети прекрасно разбираются в интонациях моего голоса: когда мама приказывает, но еще можно поволынить, и когда она (то есть я) на пределе терпения, и ослушание грозит наказанием. Я, в свою очередь, знаю, что они усекают, когда приказы разминочные, а когда повеления окончательные и обжалованию не подлежат. Сегодня все сбилось. То ли у меня ввиду нервозности командные тоны искажены, то ли дети перестали их улавливать. Но есть последнее орудие, от залпа которого не скроешься.

Я выразительно посмотрела на мужа. Саша кивнул мне. Тихо и грозно сказал:

— Коля! Тася! Мыться и спать! Я сказал!

Дети покорно сползли со стульев. И неожиданно поразила Наэля. Она отколола цветок со своего плеча и протянула Тасе:

— Держи, это тебе!

— Ой, ну зачем? — всполошилась я. — Тася! Верни!

Дочь скуксилась, прижимала цветок у груди, собиралась реветь.

— У нас, у татар, — хитро подмигнула Наэля, — подарки возвращать нельзя!

И я впервые увидела, хотя мы провели вместе уже несколько часов, что Наэля изумительно красива! Ее платье действовало на меня как красная тряпка на быка, и я не замечала, до чего хороша эта женщина! И ресницы ее — натуральные, а не приклеенные!

— Тому, кто подарок вернет, — подстроился под тон жены Равиль, — смерть! — он чиркнул себя по горлу. — Кровная месть.

Коля смотрел на него с восхищением. Таська, поняв, что цветок останется у нее, обняла Наэлю за шею, поцеловала в щеку:

— Вы добрая и красивая как фея!

Ребенок проявлял искренние эмоции, но нам с Сашей стало неловко: будто (в компенсацию за скудное угощение) мы прикрываемся детской непосредственностью.

— Повторять не буду! — хрипло сказал муж и тут же повторил: — Мыться и спать!