Тимур проследил за взглядом Рут. Он быстро разобрался, почему девушка здесь, а не рядом с Весельчаком. Она примкнула к Тимуру, чтобы не оставаться одной и не быть в окружении незнакомых людей.

– Боишься? – спросил Музаев. – Зрелище не из приятных, ты права. К погружению Весельчак всегда готовится, как к погребению. Пошли, может, успеем подбодрить его.

– А где остальные парни? – спросила Рут, едва поспевая за Тимуром.

– Они уже в воде. Поджидают Весельчака. Они будут сопровождать его на протяжении всего пути. Подъем – тоже не развлечение.

Тимур и Рут подоспели вовремя. Музаев поднял руку, посылая этот жест Веселовскому. Но не был уверен, что тот видел его. Ныряльщик вообще никого не видел и не слышал. Он завершал длительный комплекс дыхательных упражнений. Рут уловила его отрывистый сдавленный хрип, и ей стало плохо. Когда она открыла глаза, Весельчак ушел под воду. Он опускался без маски. Его тело облегал самый тонкий неопреновый гидрокостюм.

Тимур похлопал себя по груди:

– Видела у Весельчака шрам над соском?

Рут не только видела, она нежно прикасалась к нему пальцами, трепетно проводила языком.

Она покраснела и сказала «да».

– Это ему пересадку легких делали. Теперь у него с одной стороны акульи жабры.

И Рут была готова принять эту фантастическую, сказочную версию, но лишь после того, как снова увидит отчаянного ныряльщика.

Спасателей и судей, сгрудившихся на краю мостков и у бортов катеров, девушка сравнила с рыбаками, а своего нежного любовника – с рыбой. Он «клюнет» на сумасшедшей глубине, не достигнув до дна всего нескольких метров. Вездесущие репортеры зафиксируют личный рекорд ныряльщика на свои камеры и запечатлеют его счастливое лицо.

Рут бесцеремонно растолкала зрителей и оказалась за спиной главного арбитра соревнований. Тот недовольно обернулся на нее.

– Вы кто?

– Я буду встречать его, – невпопад ответила девушка.

– Ясно, – протянул судья, усмехнувшись.

Встреча состоялась лишь через три с половиной минуты. Рут показалось, она прождала Веселовского целую вечность.

– Поднимите досье на Сергея Соболя, – распорядился Стэнфорд, ознакомившись с материалами допроса. – Установите его местонахождение.

С этого момента Стэнфорд успокоился окончательно. Под него никто не копал. Трудно представить, что игра с ним могла вылиться в натуральный детектив. Он чист, о его связях в наркотрафике в службе не догадываются. Собственно, точку в этом вопросе поставил лейтенант Роуз.

Досье Соболя оказалось «пустым»: биографические данные, материалы, предоставленные военным ведомством. Соболь, проходящий в регистратуре контрразведки как внештатный сотрудник, походил на человека, склонного к вербовке и взятого службой на особый контроль. Жизнеописание «фрилансера» в период прохождения военной службы навело Вуди на странноватую мысль, которая вывернула Министерство обороны наизнанку: Министерство нападения. Молодой капрал русского происхождения шел напролом, не зная преград, уничтожая живую силу противника и выводя из строя военную технику.

Вуди поднял материалы контрразведки, которая «фильтровала» мотивы, забросившие Соболя на британские острова. Из СССР эмигрировала вся семья Соболей. Рожденный от мамы-еврейки, он мог остаться в Израиле и получить гражданство. Однако мотнул в Италию, через два месяца перебрался в Англию. Вуди нашел один из первых протоколов. Вопрос оперативника: «Вы говорите по-английски?» Ответ Соболя на миксе: «Yes, off course, это мой второй язык». Независимое примечание оперативника: «Ни хрена не понимает». Еще один документ, составленный спустя полгода. «Вы украли в магазине продуктов на сумму 36 фунтов, при аресте оказали сопротивление». Ответ на английском: «Жаль, я не видел этого со стороны. Говорят, было весело». – «Хотите служить в армии?» – «В Красной? Как ваш девичий румянец?.. Ладно, ладно, я согласен». Стэнфорд покачал головой: Сергей Соболь делал поразительные успехи, находя общий, он же английский, язык с полицейскими и контрразведчиками. И его, чтобы не высовывался, засунули в «крысиную задницу» – так иногда называли курс по программе командос. Может быть, в надежде на то, что фолклендский огонь сожрет его.

Вуди Стэнфорд получал оперативные сводки в режиме «прямого эфира», хотя, по его мнению, эфир походил на отражение горбатого в комнате смеха.

Соболь в последнее время обитал и работал в лодочной мастерской. Мастерская оказалась на замке. Оперативники взломали дверь и обыскали помещение.

Соболь получил значительную для него самого сумму, рассуждал Стэнфорд. Сработал он чисто, однако не ведал, что его шеф здорово прокололся на этом деле. Гарри пришлось подстраиваться под настырного детектива, а тот моментально поймал его на свою незамысловатую приманку. В противном случае вопрос Роуза о наркотиках остался бы для полиции открытым.

Ответ из столичного аэропорта только подтвердил выводы Стэнфорда, а на деле выглядело немного иначе: Соболь думает, что сработал чисто. Он уверен, что никто, кроме самого Гарри, не станет отслеживать его передвижения. А последний решил на этом деле обрубить все контакты с бывшим пехотинцем и был бы рад его исчезновению.

«Сергей Соболь вылетел рейсом 1420 в столицу Каталонии. Он разговорил Томаса, прежде чем вкатить ему «белую смерть». Вуди попал в ситуацию, когда размышлял не сомневаясь и не сомневался размышляя.