— Выходили из избы здоровенные жлобы. Порубили все дубы на гробы... А вот и старший дуб. Чех, давай-ка я с ним поговорю.

Моравец не ответил товарищу.

Как в вестерне, два лидера неторопливо двинулись навстречу друг другу и встретились в двадцати метрах от машин. Виталий был одет в светлую замшевую куртку кроя «френч» со специальной плечевой складкой, которая дает свободу, темные брюки и коричневые ботинки. Во время серьезного разговора он имел привычку почесывать подбородок, а с прищуром его темно-карие глаза сужались в щелки.

Он, не здороваясь, заговорил мягким баритоном:

— Кто начнет?

— Я начну, — ответил командир «Гранита». — У меня пара условий. Первое: ты и твои люди забывают, кто такой Андрей Биткин. Второе: дорога в его магазин закрыта и для тебя, и для твоих людей — даже если они захотят отовариться мягкой мебелью.

Виталий развел руками; его замшевый френч был скроен настолько ладно, что нигде не морщил.

— Я не знал, что ты имеешь на него права. Давай решим эту проблему и разойдемся с миром.

Яков был удивлен. На какое-то время ему показалось, что дело сделано, что этот человек с мужественным лицом и ровной осанкой действительно не знал о чьих-то правах на бизнес Биткина и были ли они. Но, как правильно заметил Андрей, капитан спецназа был далек от бандитских приемов и тактики, разве что слышал о них и механически пытался анализировать. Он был обучен с ходу решать любые задачи, которые ставились перед ним командованием, сейчас же, прибыв в Москву на полулегальной основе, действовал самостоятельно. Основа его работы — информация, сейчас же он работал, базируясь лишь на словах своего родственника.

Видя замешательство на лице собеседника, Виталий чуть приоткрыл в своей фирменной улыбке идеально ровные, какие-то стерильно-белые зубы. Он понял, что разговаривает с новичком в этом деле, с первых же слов капитана.

— Кого ты представляешь? — спросил Козырин.

— Я представляю самого себя.

— Тогда назовись. Я вижу тебя впервые, но наверняка слышал твое имя.

Примерно в это время тройка спецназовцев, среди которых были два кандидата в мастера спорта — по боксу и греко-римской борьбе, — шагнула за порог склада. Андрей не ожидал очередного вторжения и замешкался с ответом на вопрос. Боевик, весом за сто килограммов и устрашающих размеров грудной клеткой, обхватил затылок директора широкой ладонью и резко надавил, встречая его голову коленом. С окровавленным лицом Андрей отлетел в угол помещения. Далее на вопросы отвечал, сидя на полу и прислонившись к ящику:

— Он командир группы морского спецназа... — Скажи он эти слова в иной ситуации, в них не было бы ни заносчивости, ни высокомерия, разве что прозвучали бы они наивно, даже с долей беспомощности.

— Как его зовут? Где дислоцируется его отряд? — продолжали сыпаться вопросы.

Боевики были настолько хорошо подготовлены физически и, главное, морально, что, полагал Андрей, с ними вряд ли могли потягаться, объединившись, Александр Ковалев по кличке Саша Маленький, способный отбиться от десятка противников, и дагестанец Саша Большой. И те и другие давно забыли, что такое сострадание, и по одной причине: з силу своей профессии.

Козырин принял звонок по сотовому. Выслушал абонента, нажал на клавишу отбоя и положил трубку в карман. В его взгляде просквозило неподдельное любопытство, изогнутая бровь — тонкая и ухоженная — выразила удивление. Из другого кармана подполковник не спеша извлек красные корочки.

— Кажется, я вспомнил тебя, — сказал он. — Ты — командир группы морского спецназа Каспийской военной флотилии капитан Яков Моравец. Интересная у тебя фамилия.

СПРАВКА

В 1921 году сотрудником Разведупра Романом Войцеховичем, уроженцем Моравии (тогда — Чехословацкой провинции, представленной в основном чехами и в меньшей степени немцами), было создано в Праге торговое предприятие, являвшееся прикрытием для советской военной разведки, испытывающей как денежный, так и кадровый голод. Разведупру приходилось привлекать случайных людей, без опыта подпольной работы, без знания языка и обстановки. Один из «случайных» людей в 1923 году поставил под угрозу провала всю «пражскую сеть». Роман Войцехович был вынужден уехать из Праги. В Москве он стал работать в Штабе РККА в общей (административной) части, взяв фамилию Моравец [4] .

Потомственному разведчику следовало бы поторопить товарища: прибыть в магазин не через час после звонка, а как можно раньше.

Андрея Биткина в кабинете не оказалось. Бухгалтер, полноватая женщина лет сорока с небольшим, одетая в брючную пару и с брошью на лацкане свободного пиджака, качнула высокой прической в никуда, пояснив, однако:

— Андрей Викторович на складе.

Сергею пришлось задать еще несколько вопросов вышколенным продавцам, пока наконец ему не указали на дверь в конце зала, где на стеллажах были выставлены образцы паркетных плит. Десятки образцов, один другого интереснее и разных оттенков. Вот где не скажешь — под орех или под граб, паркет был из настоящих ценных пород дерева.