Долгинцов вздрогнул от прикосновения руки Веретенникова.

— Товарищ капитан, смотрите…

У скальной стенки появился немец. Он прошел к углу скалы, и Седой увидел в бинокль одно из чудес «Рая». Немец сдвинул что-то в камне, и открылась небольшая металлическая коробка в нише. Немец сделал движение рукой, и вдруг скала раздвинулась, и открылся темный широкий зев горы. Через пять минут по каменистому проселку прошло сорок «бюссингов». Ворота пропустили их во мрак пещеры. Так же бесшумно ворота сдвинулись.

— Как в сказке, — восхищенно прошептал Веретенников, — ну а мы-то эту сказочку предвидели.

Через полтора часа «бюссинги» выползли из зева и ушли в ночь с потушенными фарами, как сорок призраков.

— А если поймать один «бюссинг» и подъехать? Откроют, товарищ капитан?

— Нет. У них пароль… знак… Ты что, их за идиотов считаешь? — недовольно сказал Седой.

— Да нет. Но ведь бывает и на старуху проруха.

— На эту нет прорухи, а есть точно выверенная схема. Туда, товарищ Феникс, не войдешь, да еще с взрывчаткой. А нужно…

— Если нельзя, то как же…

— По воздуху, Сережа, — прошептал Седой и вскинулся, словно опаленный внезапной мыслью. Замер и Веретенников, еще не понимая всей радостной, удачно пришедшей в голову командира идеи.

— Придется тебе отлавливать летучих мышей, — уже спокойно и иронично закончил Долгинцов.

Дерзкий план рождался у Седого, когда последняя машина покинула пещеру. План был и сложен и прост одновременно. Сделать садок, отловить десятка два крупных летучих мышей и привязать им на брюшко трехсотграммовые мины. Открыть ворота, замкнув электрическую цепь, закрыть дымовыми шашками вход от дзотов, проникнуть в пещеру и выпустить летучих мышей. Мышь долго не пролетит, вцепится в свод. Сработает взрыватель замедленного действия.

Седой не думал, что бочки с горючим расположены далеко в глубине пещеры — немцы не любят делать лишнюю работу. Оставалась, правда, весьма существенная деталь — как выманить рогу СС, охрану склада из той казармы или бункера, где они расположены. Нужен бой. Но сначала — демонстрация всех разведчиков, кроме троих. И нужны маски. Чтобы капитан Рутт не знал, что его, Седого, командира диверсионной группы «Кедр», нет с идущими в ловушку разведчиками. Маски можно сделать из противогазов.

Здесь другая война, думал Седой, здесь не гудят моторы, не рвутся мины и снаряды, здесь не требуется и особой храбрости. Здесь ценится выше всего умение терпеть и ждать, обмануть врага внезапным ходом, переиграть его умом.

И Седой вспомнил распадок на краю долины. Распадок — ловушка, каменный большой мешок с одним выходом. Немцы, конечно, знают о нем, и он в поле их видимости. Если провести группу по краю долины, ее зафиксируют немецкие наблюдатели.

— Что же там, в этой железной коробке, товарищ капитан, — прервал мысли Долгинцова Феникс.

— Там небольшой рубильничек. На всякий пожарный случай. Мало ли что там, внутри… вдруг заело трос, или все угорели от бензиновых паров. Ворота можно открыть и с улицы, только нужно замкнуть цепь. Ясно?

— Ясно… Как к нему подобраться?

— Пулеметом…

— Как это?

— Две очереди всадить в скальную стенку — она тонкая, добраться до коробки. И ее срубить пулями… Замкнуть цепь… И — «Сезам, отворись!».

— Здорово! Только кто же так точно напишет расписочку?

— Щеколда. Только он.

— А дзоты? Они, что же, молчать будут?

— Не будут, Серега, в том-то и дело. После первой же очереди накроют.

— Значит, нужно разбить камень с первой очереди?

— Да. Хорошо бы.

Седой собрал группу в расщелине на узкой площадке, где приходилось стоять в неудобной позе. Он кратко изложил суть плана. И попросил высказываться. Он надеялся на хороший подсказ. И получил его. Джанич — знаток пещер — взялся отловить десяток крупных летучих мышей.

— Они хорошо называются у Брема — «красный кожан».

— Самые наши мыши, — вставил Присуха, — а я гарантирую взрыватели к минам любого замедления…

— А мины?

— Мины, командир, сделаю я, — сказал Франтишек, — нужно ведь не более трехсот граммов взрывчатки.

— Да, «кожан» больше не потянет… — сказал Джанич.

— Щеколда?

— Спасибо, командир, за доверие. Постараюсь добраться до коробки. Только бы успеть…

Да. От Чиликина зависело все. Если не откроются ворота — вся затея с летучими мышами лопнет как пузырь.

— Знать бы, сколько их там? — вздохнул Гайда.

— Зачем? Сколько ни есть — все наши, — отозвался Арабаджев.

«Человек всегда должен надеяться на лучший исход, — думал Долгинцов. — А его-то и нет. Исход один. Смерть с оружием в руках».