— Эрик! — шепнула Труд и в ужасе вцепилась в руку мальчика. — Ведь это же Нидхегг! Это не скала, это страшный дракон, змей, лежащий на нашем пути. Его поминает в своем пророчестве о Рагнароке Вельва:

Вот ее подлинные слова!

— Но он же живой. Я слышу, как он урчит!

— Да, разумеется. Он питается тем, что обгрызает и гложет корень Иггдрасиля, а также высасывает кровь из мертвецов, которые следуют мимо него в Царство мертвых.

— Надо срочно уходить отсюда! — прошептал Эрик и начал лихорадочно осматриваться по сторонам.

Однако тропинка, на которой стояли ребята, была единственным путем здесь, и вел он обратно в Хель, а возвращаться туда Эрик и Труд вовсе не хотели. Если они пойдут вперед, то рискуют оказаться в пасти Нидхегга. Что же делать?!

— Нужно как можно осторожнее двигаться вперед, — по-прежнему шепотом предложил Эрик. — Кто знает, вдруг нам повезет и дракон не захочет с нами связываться.

Он схватил Труд за руку и осторожно повел вперед по чавкающей грязи, стараясь как можно меньше шуметь.

— Все это бесполезно! — воскликнула Труд немного погодя. — По-моему, уже слишком поздно! Он нас учуял!

Теперь и Эрик увидел, что черная громада, которую он сперва принял за скалу, пришла в движение. Она приподнялась, и оказалось, что тропинка, по которой они шли все это время, — узкий карниз на самом краю огромной пропасти, тянущейся через весь подземный мир.

— Бежим! — шепнул Эрик, увлекая Труд за собой.

Однако было действительно уже поздно. Дракон медленно повернулся, и перед ребятами предстала его огромная безобразная голова. Большущие зеленые глаза сверкали как фонари, а когда распахнулась громадная пасть, в ней блеснула пара чудовищно длинных, острых как бритва клыков, которые делали Нидхегга похожим на исполинского вампира.

Голова у чудовища была огромная, голая и гладкая, напоминала она голову змеи. Перья начинались лишь у основания толстой и весьма подвижной шеи, которая позволяла голове поворачиваться почти на сто восемьдесят градусов.

Эрик и Труд застыли на месте как вкопанные. Дорогу вперед им преграждала голова Нидхегга, путь к отступлению также был отрезан — хвостом дракона. Они оказались в ловушке!

Долгое время царила зловещая тишина. Потом раздался оглушительный рев Нидхегга:

— Свежая кровь! Наконец-то! Как же давно я вас жду. Но почему вы направляетесь не в ту сторону? Вы, верно, ошиблись!

— Мы уже побывали в Хель, — с убийственным презрением в голосе отвечал ему Эрик.

— Что? Так, значит, я уже высосал вас? — разочарованно пророкотал дракон.

— Ничего подобного, — дерзко крикнул Эрик, — будь уверен, тебе это не удастся! — В мгновение ока мальчик выхватил из ножен свой клинок. Он тут же превратился в меч громадных размеров, хоть по весу и остался не тяжелее кинжала. Сверкающие глаза дракона блеснули, отразившись в полированном стальном лезвии меча, как в зеркале, однако он так и не успел рассмотреть клинок как следует, поскольку Эрик, не долго думая, рубанул сплеча по его мерзкой морде.

Дракон взвыл от боли. Голова его, по которой потоком хлынула кровь, со страшным ревом скрылась в пропасти.

Эрик и Труд, не медля ни секунды, бросились бежать со всех ног. Впереди они увидели что-то вроде выхода. По крайне мере где-то вдалеке в проходе между скалами забрезжила узенькая полоска света. Ребята стремились достичь этого прохода прежде, чем Нидхегг придет в себя.

Но кровь дракона, текущая по скале, делала дорожку под их ногами скользкой, как полированный мрамор. Эрик и Труд скорее вкатились, чем вбежали в проход.

В то же мгновение следом за ними метнулась голова Нидхегга. Но она была такая огромная, что застряла в узкой расщелине, как пробка в горлышке бутылки.

— Остановитесь! — В ярости рявкнул Нидхегг. Часть морды его пролезла в трещину, огромные глаза с ненавистью смотрели на ребят, из широких ноздрей вырывались клубы зеленоватого, пахнущего серой пара.

Эрик остановился и обернулся к нему.

— Отойди-ка подальше внутрь! — велел он Труд и крикнул дракону: — Эй ты, червяк, что тебе еще от нас надо?

Дракон на какое-то время потерял дар речи: ошеломленный дерзостью мальчика, он лишь тупо взирал на него.

— За все те тысячи лет, что я пролежал здесь, я никогда еще не встречал никого, кто вел бы себя так же, как ты, — вымолвил он наконец. Дракон был настолько взбешен, что даже забыл о своей ране. Между тем кровь из нее — а расположена она была прямо над его чудовищной пастью — стекала вниз и капала через зубы прямо Нидхеггу в глотку, стоило ему только начать говорить.

Из пасти высунулся длинный черный раздвоенный язык, змей попробовал слизнуть кровь.