Шрифт:
Позиция английского правительства явилась откровенным поощрением итальянской агрессии и способствовала возникновению нового очага мировой войны, на этот раз в Африке. Какую роль в эфиопской трагедии играли США? Кое-что об этом говорит «дипломатический дневник» госдепартамента.
17 декабря 1934 г. Ато Вольде Джиорджис, личный секретарь негуса, намекнул американскому советнику Колсону, что правительство рассматривает вопрос о возможности обратиться к США с просьбой о посредничестве. На следующий день осторожный дипломатический зондаж Эфиопии уже был известен государственному секретарю Хэллу. Следует заметить, что к тому времени досье госдепартамента о подготовке Италией агрессии против Эфиопии было уже весьма пухлым. Среди документов примечательна телеграмма Буллита из Москвы от 22 сентября 1934 г.
«Итальянский посол сообщил мне сегодня, – писал Буллит, – что, по его мнению, между Францией, и Италией достигнута договоренность в отношении Абиссинии. Он сказал, что Англия в прошлом году твердо обещала не вмешиваться в действия Италии в Абиссинии, независимо от их характера, и что Франция согласилась теперь занять такую же позицию. Я спросил его, означает ли это, что в ближайшее время начнутся военные действия? Он ответил: по его мнению, как только Абиссиния осознает, что никто на свете не окажет ей помощи, она быстро потеряет свое преувеличенное представление о независимости и согласится с обоснованными требованиями Италии, в результате чего не придется применять силу».
Хэлл, безусловно, имел в виду информацию, полученную от Буллита, когда 18 декабря 1934 г. направил в Аддис-Абебу телеграмму. Американскому поверенному в делах предписывалось скрупулезно воздерживаться от каких-либо действий, которые могли бы поощрить эфиопское правительство обратиться с просьбой о посредничестве к Соединенным Штатам.
Это был деликатный по форме, но жесткий по содержанию ответ на просьбу Эфиопии. Демарш США должен был содействовать тому, чтобы Эфиопия отказалась от «преувеличенных представлений о независимости», т.е. капитулировала перед фашистской Италией.
Через два дня Хэлл в беседе с румынским посланником в США еще более четко сформулировал позицию Белого дома в связи с итало-эфиопским конфликтом. Посланник поинтересовался: не намерены ли США что-либо предпринять, ведь они подписали пакт Бриана – Келлога? [45] Хэлл поспешил ответить, что Вашингтон «предпочитает придерживаться своей нынешней политики и позиций наблюдателя».
Итак, уже знакомая, правда, несколько измененная формула. Незадолго до этого американский посол в Риме Лонг говорил, что в случае возникновения войны США будут «разочарованным наблюдателем». Когда же развязывание фашистами агрессии стало фактом, в госдепартаменте забыли о «разочарованности».
45
Пакт Бриана – Келлога о запрещении войны в качестве орудия национальной политики подписан в Париже 27 августа 1928 г. представителями США, Англии, Франции, Германии, Италии и ряда других государств, в том числе Эфиопии. СССР присоединился к пакту 6 сентября 1928 г.
Интересно напомнить: в 1927 г. США выдвинули идею многостороннего пакта, который провозглашал бы отказ от войны как орудия национальной политики. В августе 1928 г. государственный секретарь Келлог обратился к 48 государствам, в том числе к Эфиопии, с предложением присоединиться к «хартии мира». Но вот в связи с нарастанием напряженности в итало-эфиопских отношениях и бездействием Лиги наций возникла «угроза», что Эфиопия официально поставит вопрос о нарушении Италией условий пакта.
«Поскольку правительство Эфиопии подписало пакт Бриана – Келлога, основным инициатором которого являлось американское правительство, – говорилось „ ноте эфиопского правительства, адресованной США, – его величество император Хайле Селассие I поручил мне просить ваше правительство изучить средства, которые могли бы обеспечить соблюдение Италией ее обязательств как участника этого пакта“.
Американская дипломатия оказалась прижатой к стене. Трудность положения усугублялась тщетностью англо-французских попыток урегулировать конфликт за кулисами Лиги наций. Почти одновременно с обращением Эфиопии в Вашингтон поступила информация о том, что предложенный Иденом вариант «урегулирования» провалился, так как не устраивал… Муссолини. Эфиопия должна была фактически отказаться от независимости в пользу Италии и взамен получила бы «коридор для верблюдов» – выход к Красному морю. Но «дуче» требовал от Лиги наций уже мандата на Эфиопию. Американское правительство набило следующий выход. 5 июля 1936 г, и Аддис-Абебу была направлена лицемерная нота.
«Мое правительство, – писал Хэлл, – будучи заинтересованным в сохранении мира во всех частях света, с удовлетворением отмечает, что Лига наций уже занялась возникшим, к несчастью, спором между вашим Правительством и Правительством Италии с целью его мирного урегулирования и что этот вопрос ныне находится на рассмотрении арбитров. Как надеется мое правительство, каковы бы ни были факты и суть опора, занимающийся им арбитражный орган сможет найти решение, удовлетворяющее оба заинтересованные правительства.
Кроме того, и это весьма важно, в свете положений Парижского пакта (т.е. пакта Келлога. – Авт.), участниками которого являются как Италия, так и Эфиопия, вместе с шестьюдесятью одним другим государством, мое правительство не может поверить, чтобы кто-то из них применил по отношению к другому какие-либо шаги, кроме мирных средств, в качестве метода разрешения этого конфликта или допустил бы возникновение ситуации, несовместимой с положениями пакта».
Этот документ не нуждается в комментариях. Американская дипломатия выворачивалась как могла.
Лето 1935 г. было жарким в политической жизни Америки. Уже на протяжении длительного времени послы США в Европе и на Дальнем Востоке сообщали о тревожных симптомах большой войны. Какую же позицию займут США? Да и быстрое приближение военной развязки в итало-эфиопском конфликте заставляло спешить с решением этой проблемы.
Вопрос о внешнеполитическом курсе США стал предметом острой борьбы между демократами и республиканцами, представлявшими различные группировки монополистического капитала. Первые апеллировали к демократическим убеждениям американского народа, вторые играли на его стремлении к миру, нежелании оказаться вовлеченным в войну ради интересов монополий. В действительности же борьба двух буржуазных кланов касалась лишь вопросов тактики. В целом правящие круги исходили из того, что новая война будет выгодна, поскольку сулила гигантские прибыли на поставках воюющим странам, ослабление конкурентов, перераспределение рынков и сфер влияния в пользу американского капитала. Но главным образом они надеялись на ликвидацию или глубокий подрыв позиций Советского Союза, установление гегемонии США в мире.