Как грелись?

А может не надо о грустном?..

Лишенного-Имени в отряде не замечали. Вроде, как увязалась зверушка за караваном. Слишком мелкая, чтобы опасаться, и слишком вонючая, чтобы съесть ее. Самое странное, бывший стрелок с этим смирился. Словно, действительно стал зверушкой. Если не снаружи, то изнутри точно. И ни разу не изменился за эти дни! Его соплеменники менялись. И Малек, когда шел на охоту. А Имундо… будто бы разучился.

Я с ним иногда разговариваю. И тогда он отвечает так, словно не сразу речь человеческую вспоминает. И говорит в основном да или нет.

И боится, блин, как он меня боится! Но далеко не отходит. Не знаю уж почему.

Странно мне, что человека в такое превратить можно.

Лучше б его убили.

Интересно, это мысли Многодоброго или Лёхи Серого, бывшего черного хирурга?..

Ну вот, первый раз за восемь дней взялся за писучую палочку, и такой ерунды написал. Начал за здравие, а закончил полной фигней.

Но не выдирать же кусок из средины свитка?

Ладно, всё равно, кроме меня никто это читать не станет…

Кто сказал, что камни не умеют бояться? Умеют они, и еще как! Вот только самому надо камни эти увидеть, страх их почувствовать, тогда и поверишь. То, что живые они, это я слышал, а сегодня вот лично убедился.

Только вчера я прошел полосу препятствий. Удивил и себя, и проводника. Утром он спросил, позволю ли я ему идти первым или желаю, чтобы он глотал пыль за отрядом.

Проводник должен вести, ответил я ему. И не туда, где имеется дорога, а в ту сторону, куда мне надобно. И чем лучше он сделает работу, тем быстрее мы разбежимся.

Мужик понял, проникся и обещался делать всё возможное.

Но чего стоят любые обещания, я убедился еще до вечера.

Вчера я говорил себе, что ни за какие деньги в этой жизни не подойду к краю пропасти! А уже через полдня я заглядываю в другую пропасть и заявляю, что мне надобно вниз и очень быстро. Никаких объяснений я не слышу и не воспринимаю. Гора, к которой я шел все эти дни, мне больше и на фиг не нужна. А вот спуститься на дно каньона мне приспичило, что называется, до зарезу. И если не найдется нормальный спуск, то резня начнется прямо здесь и прямо сейчас. И совсем не с моей глотки.

Я так вдохновил всех своей речью, что спуск мне нашли. И довольно быстро. Еще до вечера я оказался среди мертвых и живых камней старого города. Но что это за город и кто разрушил его, проводник не знал. Он вообще не бывал в этих местах.

Когда идешь в обход, то некоторые места приходится обходить.

И еще: там, где обитает ми-ту, никаких изысканий не проводилось, и проводиться не будет. Ну, не любит это племя чужих и любопытных.

Такую вот отмазку придумал проводник.

Ладно, не очень-то и хотелось. Сам всё узнаю. Камни расскажут. Только надо уметь слушать.

Вот если бы они еще так не боялись!

Трудно чего-то разобрать, когда у рассказчика стучат зубы. Хотя, зубастый и болтливый камень звучит, наверно, смешно.

Живые и мертвые камни тоже смешно звучит. Да только смеяться среди древних руин мне не хотелось. Но и жалеть давно погибших тоже как-то… Слишком уж давно это произошло. За несколько веков до христианства. По земным меркам, понятное дело. Здесь о нем и не слышали. А с такого расстояния… птичку, конечно, жалко, но слез и обещаний настигнуть и отмстить, уже нет.

Как нет и тех, кто убивал камни этого города.

Кстати, работу свою они сделали халтурно. Уж если хотели стереть город с лица планеты и даже память о нем уничтожить, то и камни надо было уничтожать! А то дома и памятники разрушили, а обломки оставили.

Всё надо было сжигать!

Землю, на которой стоял город, окрестности, где бывали его жители, даже Дорогу.

Если уж жечь, то всё! И до скального основания.

А так, это место по-прежнему живет. Страхом. Болью. Древней ненавистью. И памятью.

Интересное место.

Вкусное.

И в этом месте по-прежнему умирают и убивают.

Несколько дней назад, не доходя до города, погиб большой караван. А потом, уже в самом городе, провели роскошное жертвоприношение. Стоны и крики жертв всё еще мечутся среди камней. Вряд ли остальные двуногие слышат их, но им здесь очень не нравится. Очень! И они спорят о чем-то… с кем-то… кажется, даже со мной.

А мне больше всего хочется остаться здесь. Наедине с этим местом. Сделать его своим… пустить корни. Выпить по капле его силу. Добраться до ранних пластов памяти. Когда город был в расцвете красоты и могущества. Когда города еще не было. Когда сами эти скалы были юными, новорожденными камнями, горячими от подземного жара…