А началось все с моего проклятого любопытства.

Попал я на аукцион.

Невест здесь раз в сезон продают. А после него аукцион грелок устраивают.

Ну, грелка она и в Африке грелка. Из-за чего тогда ажиотаж?

Спросил у знакомца, что со мной на аукцион пришел, а он говорит: Посмотришь, и улыбается хитро так. Ладно, посмотрю, отчего не посмотреть. Каким тут делают аукцион, я уже видел. Шоу то еще. С танцами, песнями и выпивкой за счет заведения. В это раз еще и акробатки были.

Понравилась там одна мне. С деревянными ножами. Высокая, тощая, но пластика… обалдеть! У нас такие вешалки по подиуму ходят. В одежде – глаз не отвести, без одежды – обнять и зарыдать. На этой одежды было даже больше, чем на остальных, но такое вытворяла… смесь эротики с акробатикой. Любительница экстремального секса, типа. Смотрится здорово, хоть с непривычки может и напугать. Вот я и засмотрелся. А мой сосед спрашивает:

– Нравится? Хочешь?

– Нравится, – отвечаю. – Не мой размер только.

А он смеется:

– Ты ж еще не мерял. На вот, выпей. Пусть это будет моим подарком.

Я пью и тоже смеюсь. Подарок, как же, тут вся выпивка бесплатно.

Этот хитрован неделю как в кабаке появился. Завтракал и обедал. А видел меня, раскланивался и улыбался. Прям, восточная вежливость. Сегодня вот на аукцион позвал.

Очень уж не хотелось Меченому далеко от своего номера отходить. А этот… нормальный, вроде, мужик. Лучше уж ним идти, чем с Крантом. От этого хоть люди не шарахаются.

Пока болтали, акробатка ушла. Вместо нее танцовщица появилась. Танец живота исполнила. Потом другая. Вернее, другой. И, похоже, из нетрадиционно повернутых. Потом еще несколько пацанов прыгали-гнулись. К концу аукциона даже звери появились. Помню, коза среди них была. В парчовой попоне. А под попоной – золотое руно. В натуре! Никогда такого не видел. Несколько мужиков даже подрались из-за нее. Скотоводы, наверное. А вот чем все закончилось, не помню. К тому времени напробовался я бесплатного и игристого так, что две желтых козы видел. Иногда. И десять пальцев на своей руке. Я их еще пересчитать пытался. Сбился на восьмом и понял, что пора в люлю.

Давно меня так не разбирало. С Богудала, наверное. К себе я дошел на автопилоте. Еще и с лестницей поругался: не хотела она меня наверх везти, все вниз и вниз. А дурацкие перила из рук выскальзывали. Пришлось пешком на второй этаж ползти. Жаль, Ранула не встретил, я б его научил правильные лестницы строить. Потом еще по коридору шел. Шаг вперед, два в бок. Типа, беспорядочно-пристеночное движение. Но дошел! А у себя в люксе я подвиг совершил – нашел кровать. И отрубился.

Про Кранта даже не вспомнил. Если он и оберегал меня в тот вечер, то уж точно не от падений с лестницы.

Повезло мне в ту ночь: только круг Санут на небе висел. А если я и спал в неподходящее время, то ничего плохого со мной не случилось. Санут может взять разум только у тех, у кого он есть.

Обычно, после такого расслабона я просыпаюсь с головой, как ватой набитой. Вперемешку с осколками стекла. Да еще такой дикий сушняк мучает, словно я бочку селедки схарчил, а попить забыл. Называется все это последствия алкогольного опьянения. В общем, никакой романтики, одна физиология. А в этот раз – никаких последствий! Скорее уж, наоборот.

Проснулся рано утром, а не ближе к обеду. И дикий сушняк не мучил. Так, самый умеренный. Можно б поспать еще, но слишком бодрым я себя чувствовал, чтобы валяться в постели. Даже странно как-то.

Да и кувшин сам ко мне в кровать не придет.

Пришлось встать, направиться к столу. Под ноги, понятное дело, не особо смотрел. У себя я или где? Раздеваться вчера не стал, на полу валяться ничего не должно. Еще и темновато в комнате. Оказывается, спал я с закрытым окном. Не иначе, Крант озаботился.

Когда я споткнулся…

Назвать это приятной неожиданностью – язык не повернется. Вот на что другое он очень даже хорошо повернулся.

Окончательно я проснулся уже возле стола. Допивая кувшин кисляка. Не знаю, из чего Ранул этот сок делает, но лучшего я в жизни не пробовал. Сонного – разбудит, пьяного – протрезвит, уставшему сил прибавит. Марла всегда ко мне с этим пойлом приходит. Кроме всего прочего. Раз уж кисляк мне так нравится.

Вот когда я проснулся, протрезвел и набрался сил для новых свершений, тогда и окно открыл, чтоб свежего воздуха запустить. Тогда и свертком решил заняться, какой на полу нашел. Но чего-то не помню я, чтобы ложил его возле кровати. Да и не покупал ничего вчера. Кроме плаща. Что так на мне и остался. Ну, поднял сверток, бросил на кровать. Не такой уж легкий он оказался. И не такой уж маленький. Килограмм на шестьдесят где-то.