— Ты сейчас куда собралась ехать?

— Домой, могу и тебя с собой прихватить, — усмехнувшись, дерзко предложила она.

— А удобно ли? Дома муж, семья, дети. Может быть, заглянем куда-нибудь в кафе?

— Мужа у меня нет, и об этом ты прекрасно знаешь.

— Почему ты так уверена?

— Потому что, прежде чем начать за мной свою дурацкую слежку, ты наверняка заранее кое-что обо мне узнал. Решай — или ты раз и навсегда от меня отцепишься, или соизволь объяснить причину этого дурацкого преследования. Открой правую дверь, я сяду.

— Не надо, поехали к тебе домой, посмотрю, как ты живешь.

— Дурак, да я же пошутила. Неужели ты подумал, что я каждого проходимца могу пригласить в свой дом?

— Признаться, и я не склонен шляться по разным сомнительным притонам, — обидевшись на проходимца, парировал я. — Действительно, нам будет удобнее поговорить в машине.

— Нет, я передумала, а вдруг ты меня куда-нибудь увезешь и там изнасилуешь и убьешь? Езжай за мной, поговорим в кафе, тем более нужно пообедать.

Эта стерва остановилась у самого дорогого ресторана и, как бычка на бойню, потащила налево в элитный зал. Такого позора и беспредела допустить я не мог. Мягко приобняв ее за гибкую талию, я подтолкнул ее направо, где было подешевле. Гадко и понимающе усмехнувшись, она нехотя подчинилась.

— «Парень-то, кажется, гол, с него взять нечего…» — садясь за столик, ядовито процитировала она строки великого русского поэта. — Мужчина, а я привыкла обедать в левом зале.

— Женщина, на пятьсот рублей в месяц это весьма затруднительно, — зло буркнул я, разглядывая сумасшедшее меню. — Если, конечно, исключить ежемесячные суммы, тайно взымаемые из инвалидных пенсий.

— Что-о-о?! Да как вы смеете?! — праведно вскипела моя сотрапезница.

— Что будем кушать? — без намека на подобострастие спросил лощеный двадцатилетний балбес в униформе. — Могу предложить…

— Два комплексных обеда номер один, — решительно обрывая его посулы, безапелляционно заявил я.

— Один комплексный обед, — спокойно исправила Лукьянова мой заказ. — А мне, пожалуйста, вот это, это и это. — Ее пунцовый ноготь трижды ткнул в страшные строки меню.

— Я не намерен оплачивать этот наглый заказ, — подождав, пока уйдет официант, предупредил я зарвавшуюся бабу.

— У тебя и денег-то таких нет, а тем более в этом нет необходимости — я уже давно привыкла платить за себя сама, — холодно глядя на меня, отчеканила Лукьянова. — И, прошу учесть, не из старухиных карманов, как ты только что изволил тактично заметить.

— Ну что ты, я же понимаю, у такой женщины, вероятно, целое море богатых поклонников, — пристально изучая ее морщинки, съязвил я. — От них просто нет отбоя.

— Вот оно что, — раскуривая сигарету, усмехнулась Лукьянова. — Кажется, я начинаю понимать, откуда ветер дует и почему мачта скрипит. Только мне неясно одно. Разговор на эту тему с вашими товарищами у меня уже состоялся не далее как в субботу вечером. И насколько я могу судить, мои ответы, как и документы, их вполне удовлетворили. Так в чем же дело, господин полицмейстер?

— Я не полицмейстер. Я Гончаров.

— Пусть будет так. В чем дело, господин Гончаров? Ты хочешь вынудить у меня взятку? Скажу сразу, это не получится. Не на ту напали, и не настолько я богата, чтобы расшвыривать деньги впустую. Что конкретно тебе от меня нужно?

— Правда нужна. Дело в том, что я дальний родственник Нины Антоновны, за которой ты имела честь присматривать.

— Не суши мне уши. Всех ее немногочисленных родственников я знаю как облупленных. Если не считать ее племянниц, живущих в этом городе, то у нее остался лишь двоюродный брат, который успешно спивается где-то на Урале.

— Хорошо, будем играть открыто. Меня, как частное лицо, наняли ее племянницы по поводу убийства их тетки. Это устраивает?

— Вполне. И поэтому как частному лицу я заявляю, что отвечать на твои дурацкие вопросы не буду. Давай спокойно пообедаем и навсегда разойдемся.

— Не думаю, что это лучшее решение. Я настроен серьезно и буду копать до самых корней. Подумай, сколько нервов это будет тебе стоить. О, кажется, нам принесли еду! — Цепляя с подноса первую попавшуюся тарелку, я приготовился отобедать.

— Почему ты такой хам? — удивленно глядя на меня, спросила Лукьянова. — Почему ты бессовестно жрешь моего заливного судака?

— Прости. — По-настоящему смутившись, я не нашел ничего лучшего, как придвинуть ей уже расковырянное блюдо. — Прости, я случайно.

— Кушай на здоровье, — злорадно ответила она, отшвыривая мне студень.

— Благодарю. — Справившись с неловкостью, я нагло принялся за меченую еду. — Ты не волнуйся, я возмещу ущерб.

— Косточкой не подавись, — посоветовала она, потушив окурок. — Ладно, господин Гончаров, только из уважения к твоей фамилии и за то доброе дело, что ты сделал для моей знакомой, я согласна ответить на интересующие тебя вопросы.