Московье

Взгляды однокурсниц жгли лопатки. Оля знала, о чем они шепчутся. Как всегда: Пацанчик пытается обойти Соколову. И выворачивается наизнанку, лишь бы переплюнуть результаты Соколовой. В группе все были уверены, что Оля завидует Ленке. Да чему там завидовать?! Уж Оля лучше, чем кто-либо, знала: Ленка ничего не понимает на лекциях. Любая нестандартно сформулированная задача по физике приводит ее в шок, а от химических опытов падает в обморок. Она — зубрила. А Оле никогда не приходилось заучивать наизусть, чтобы хорошо учиться.

Взять хоть стипендиальную аттестацию. Ленка валерьянку глотала и зубрила ночи напролет, а Оля все обязательные дисциплины сдала в один день. На следующее утро — два необязательных. И нельзя сказать, что аттестация слишком ее утомила. Подумаешь, как контрольная. Зачем нервничать?

Последним необязательным в списке аттестационных предметов Оля выбрала физвоспитание. По-хорошему, ей было все равно — физвоспитание или биология. Биология даже предпочтительней, потому что физические упражнения Оле давались существенно тяжелей, нежели умственный труд. Но сработал стадный инстинкт, и она последовала выбору почти половины группы.

Она сдала все, кроме беговой дорожки. Ее Оля оставила на последний день — знала, что бегает плохо, не хотелось портить настроение единственной двойкой. Ей стало неуютно, лишь когда она узнала, что вместе с ней на последний день физвоспитание отложили и все остальные девушки. В том числе и Ленка Соколова.

Оля уже была в зале, видела, как Ленка с кем-то говорит по телефону, привычно жеманясь. Потом Ленка сунула телефон в карман олимпийки, подошла к беговой дорожке, повздыхала, глядя на нее. И тут погас свет.

Все переполошились. Еще бы: последний день аттестации, если вечером не подать рапорт, автоматом считаешься несдавшей и остаешься без стипендии. Рапорт, положим, можно послать из города, а сдавать как, если академическая сеть не работает? Оля вызвалась сбегать на подстанцию, но Валерия, самая крутая девушка группы, поступила рациональнее: просто отобрала телефон у Соколовой и позвонила туда.

— Авария серьезная, — объявила она. — Кто-то обрубил кабели. Электрики говорят, восстановят только к утру.

Затем Валерия взяла ситуацию под свой контроль. Оля следила за ней с тихой завистью. Как она командовала! Главное, никому и в голову не приходило ослушаться. И еще Оля думала, что вот Валерия командует по праву. Она четко знает, что и как надо делать, чтоб было правильно. А Ленка только жеманится.

— Так, прыжковую планку можно и без компьютера сдавать, мы не на чемпионате, — решила Валерия. — Гимнастику — да то же самое. Что у нас еще? Козел? А есть, кому его сдавать? Нет? Вот и чудно.

— Бег, — напомнила Оля.

— Та-ак, — протянула Валерия. — Бег… Бег без электричества никак, да? Дмитрий Васильевич! — позвала она физрука. — А старый тренажер жив?

— Какое там! — вздохнул Дмитрий Васильевич.

— Ну, тогда остается по старинке. Размечать стометровку и засекать время. А потом считать среднюю скорость.

Пока физрук размечал беговую дорожку, Валерия подозвала девушку из параллельной группы, вручила ей свои часы и объяснила, что делать.

Для бега разбились на пары, чтоб побыстрей отделаться, и Оле выпало бежать с Ленкой. Оля прибежала второй: у Ленки длинные ноги, а Оля всегда плохо бегала на короткие дистанции. Отстала на одну десятую секунды. Услышала результат, криво усмехнулась: скорость с трудом вписывалась в троечку. Впрочем, ладно. На ее стипендии даже двойка уже не сказалась бы. Сообщив свои данные для подсчета скорости, почему-то не отошла. И услышала, как Ленка, запинаясь, сказала:

— Ой, я так привыкла к тому, что не надо запоминать цифры… Я не помню точное время. Помню, что считала скорость в уме, выходило на четыре балла.

Нет бы Оле промолчать. Но она стояла слишком близко. Да и сам факт, что Ленка Соколова могла так глупо ошибиться в расчетах, ее порядком позабавил. Настолько, что она даже не задумалась, — а могла ли Ленка, отличница, совершить такой грубый просчет? Оля еще успела подумать — вот она, твоя хваленая память, три цифры через пять минут забываешь…

Она сказала ее результат. На Ленку все смотрели с сожалением — результат-то не четверочный. И тут Ленка побелела, глаза ее расширились, она повернулась и кинулась в душевую.

Оля ничего не заподозрила. Еще покрутилась в зале, полазила по снарядам ради собственного удовольствия. А когда добралась до душевой, опешила. В скудно освещенном — электричества не было, а дневной свет едва пробивался сквозь матовый пластик окон, — помещении собралось два десятка голых женщин, кто-то рыдал в голос, и все говорили про Олю.