Шрифт:
Чем же подтверждает следствие «вредительскую деятельность» Берия на ниве разведки? Подтверждением служат чисто ведомственные разборки, в основном, гнилые. Кого снял, кого с работы уволил, кого из-за границы отозвал. Так, на суде свидетель Коротков говорил:
«Как в первый раз, так и во второй, приходя на работу в МГБ — МВД, Берия разрушал наши разведывательные органы, дезорганизовывал нашу работу… В 1938 г., став народным комиссаром внутренних дел СССР, Берия вызвал из-за границы наших резидентов, как легальных, так и нелегальных. Он охаивал нашу заграничную разведку, убирал наших разведчиков…».
Коротков — человек уважаемый, генерал, серьезный разведчик. Но… как же тогда быть с Павлом Судоплатовым, тоже не менее уважаемым, который говорил, что Берия «высококомпетентный в вопросах разведывательной работы и диверсий человек». Тут надо разбираться — кого отзывал, за что…
Об этом не стоило бы и говорить, однако именно по этому пункту устроители шоу неожиданно допустили серьезный прокол, из тех, что подвергают сомнению достоверность всего происходящего. Легенды сыплются на мелочах. На судебном заседании между «Берия» и свидетелем будто бы произошел такой диалог:
«Берия. Свидетель Коротков, вы подтверждаете, что в 1939 году все руководство иностранного отдела НКВД СССР во главе со Слуцким было разгромлено, так как руководители этого отдела оказались врагами народа?
Коротков. Я Слуцкого не знаю. В разведке работало много рядовых работников. Не Слуцкий же, сидя в Москве, добывал сведения, а рядовые разведчики.
Берия. Пусть скажет свидетель Коротков, кто его самого послал на работу в Германию?
Коротков. В Берлине находился Амаяк Кобулов, который никакого отношения к агентуре не имел».
Нет, если бы перед судом стоял престарелый колхозный конюх с хроническим алкоголизмом, то такие ответы на поставленные вопросы можно было бы считать нормальными. Но таким образом отвечает, элементарно не понимая вопроса, заместитель начальника Первого главного управления, зарубежной разведки. Что это с ним?
А теперь о проколе. Он касается Слуцкого. Все, конечно, замечательно, но дело в том, что в реальности ни этот вопрос, ни ответ существовать не могли, ибо и реальный Берия, и реальный Коротков прекрасно знали, что начальник ИНО Слуцкий… умер в 1937 году, еще до прихода Берия в НКВД. Кстати, реальный Коротков, в качестве нелегала, не мог не быть знаком с начальником ИНО. Так что либо Коротков исполнен величайшего презрения к суду и к себе за то, что пришел сюда, ради того, чтобы сохранить место, свободу или жизнь, либо… либо его здесь попросту не было, и весь этот разговор — грубо сляпанная фальшивка.
Другой свидетель обвинения — может быть, даже реальный, кто знает? Это начальник ПГУ Савченко. Он рассказал про полный разгром разведки, организованный Берия, — выходило, что новый нарком изничтожил ее почти полностью. Но тут интересно другое: а кто такой сам Савченко? После войны он был министром госбезопасности Украины и связан с Хрущевым не только местом службы, но и некоторыми общими делами куда круче тех, за которые сейчас судили Берия. Так, согласно воспоминаниям Судоплатова, именно Савченко, по настоянию Хрущева, организовал убийство архиепископа Украинской униатской церкви Теодора Ромжи. Просто-напросто еще один Строкач, только и всего…
«…Установлено, что тайные связи с иностранными разведками Берия завязал еще в 1919 году, когда, находясь в Баку, он совершил предательство, поступив на секретно-агентурную должность в контрразведку мусаватистского правительства в Азербайджане…».
Из приговора.Ну да, конечно! Следствие все помойки пересчитало — как же обойтись без этой тухлятины!
Однако именно здесь устроители шоу допустили еще один прокол. Вот что «показывает» Меркулов.
«Как-то Берия, будучи еще в Тбилиси, вызвал меня и сказал, что враждебно настроенные к нему люди распускают слухи о том, что он, Берия, якобы работал в 1919 году в Баку в мусаватистской разведке. На самом деле это не так. В мусаватистской разведке он, Берия, никогда не работал, а работал по заданию партии в молодежной азербайджанской организации „Гуммет“, и что об этом имеются документы в партийном архиве в Баку, и что мне необходимо съездить в Баку, разыскать эти документы и привезти их к нему, а то, мол, его враги могут сами разыскать эти документы и уничтожить их, и тогда он, Берия, ничем не сможет доказать свою правоту…»
Реальный Берия никогда не мог сказать такого реальному Меркулову, потому что, как мы знаем, он на самом деле работал в мусаватистской контрразведке и никогда этого факта не скрывал. И реальный Меркулов, его старый и близкий друг, не мог об этом не знать.
(Впрочем, в деле есть виражи и покруче. Так, некто Якобашвили вообще показывает, что некие Муса Мдивани и Левон Гогоберидзе рассказывали ему, что Берия участвовал ни больше ни меньше чем в расстреле 26 бакинских комиссаров.)
Естественно, Берия и это обвинение пришили. Как справедливо отметил Андрей Сухомлинов, это все равно, что обвинить Штирлица в том, что он служил у Шел-ленберга. Вообще мне этот суд очень напоминает сценку из прелестной современной книжки «Рыжий рыцарь», написанной в жанре «фэнтэзи»: