Шрифт:
“Ни опрыскать какой-нибудь ядовитой дрянью, ни пугала поставить”, — подумала Светлана Андреевна.
Она дала знак подниматься, напоследок нырнула, растирая покрывшиеся пупырышками ноги, и, выбросив из трубки фонтанчик, поплыла к лодке. Всё, что могла, она сделала. После анализов в лаборатории ей, быть может, и удастся наметить наиболее обильные питанием зоны для будущих ферм. Что же касается защиты от хищников, то это не её компетенция.
Вечером в местном Доме культуры состоялся вечер встречи с работниками рыбозавода. Светлану Андреевну, Неймарка и Серёжу Астахова секретарь райкома посадил за стол президиума, а сам устроился в полупустом зале, где, кроме марикультурщиков, явившихся в полном составе, и непременных пенсионеров, сидело несколько молодых работниц. Присутствовало, конечно, и всё местное руководство.
Открытие прошло с надлежащей торжественностью. Гостям, словно кинозвёздам перед премьерой, вручили цветы. Охарактеризовав с традиционно преувеличенной похвалой каждого из научных сотрудников, Наливайко захлопал в ладоши, подав пример остальным, и предупредительно помог установить стенд с заранее подготовленными наглядными пособиями. Это сразу задало деловое, можно даже сказать академичное, направление, и Светлана скоро освоилась с обстановкой.
По праву старшего вечер открыл Неймарк.
— Мы собрались здесь, дорогие друзья, — начал Александр Матвеевич задушевно-будничным тоном опытного лектора, — для того, чтобы обменяться мнениями насчёт нашего с вами будущего и будущего наших детей… Как полагаете, прокормит океан человечество в двадцать первом веке или же нет? — задал он вопрос после краткой паузы, оглядывая поверх очков тёмный, по сравнению со сценой, зал.
Публика, однако, безмолвствовала.
— Я вас спрашиваю, — ободряюще кивнул профессор, обращаясь непосредственно к Юре, сидевшему в первом ряду. — И вас тоже, — улыбнулся хорошенькой работнице с грудным младенцем на коленях. — И это, товарищи, не праздный вопрос. Поэтому подумайте хорошенько, прежде чем ответить… Итак, каков будет ваш приговор. — Дав аудитории необходимое время, он требовательно устремил на “водяного человека” указующий перст.
— Прокормит, — нерешительно высказался Юра.
— Конечно прокормит! — вразнобой ответили сидевшие рядом с ним юноши и девушки из бригады.
— А вот и нет! — запальчиво выкрикнул крепко сбитый парень с затейливой татуировкой на обеих руках.
— И почему вы так считаете? — мгновенно среагировал Неймарк.
— Уловы падают.
— Вы совершенно правы, товарищ! Но ведь и вы правы, дорогие мои коллеги — марикультурщики! Все сейчас зависит от нас, от выбранной нами стратегии, от того, насколько разумно мы поведём себя… Вот какая вырисовывается примерно картина. Уловы падают. Это правда. Но всё дело в том, что почти все дары моря человек берёт в традиционных районах континентального шельфа. Открытый океан всё ещё остаётся целиной.
— И хорошо, что остаётся, — подал реплику Юра.
— Это ещё почему? — удивился Неймарк.
— Хоть что-нибудь на нашу долю останется. А так, откроешь учебник — скукота. Всё давным-давно изучено.
Послышался смех.
— Резкое увеличение добычи, — продолжал Неймарк, — едва поспеет за ростом народонаселения. По оценке демографов, к двухтысячному году население Земли превысит шесть миллиардов, а это означает, что средние уловы на душу населения останутся на современном уровне. Сейчас океан даёт нам до пятнадцати процентов общего количества белков и три-четыре процента жиров, что в пересчёте на калорийность составляет только один ничтожный процент к общим пищевым ресурсам, потребляемым населением мира. Прогноз получается весьма пессимистический. Он полностью опровергает бездумных оптимистов, которые, не зная истинного положения, твердят одно: океан прокормит.
— Ну? — торжествовал парень с татуировкой. — А я чего говорил! Не прокормит!
Но искусный полемист, Неймарк уже цепко держал внимание зала.
— Считаете, что не прокормит? А я утверждаю: прокормит, но только не один океан, а вместе с сушей, при условии качественно иного подхода к нему, а также переоценки привычного рациона каждым человеком.
— А можно вопрос? — подняла руку девушка в первом ряду.
— Пожалуйста.
— В океане уже всё-всё открыто? Новых необитаемых островов не предвидится?
— Земная кора живёт. Всё возможно.
— А как насчёт Атлантиды? — послышался голос. — Она была всё-таки или нет?
— Это особая проблема, — Неймарк задорно взглянул на Рунову. — Мы, как говорится, оставим её на закуску… Пока же давайте продолжим наше, как мне представляется, весьма интересное обсуждение. Итак, проблема номер один: продовольствие. Сразу же предупрежу, что есть одна реальная опасность, которая может совершенно расстроить все планы превращения Мирового океана в важнейший источник питания. Опасность эта — нефть. Мы знаем, какие неисчислимые беды приносят аварии сверхмощных танкеров. Но ещё большую угрозу таит подводное бурение. Нефть же будет добываться всё более интенсивно. Примерно десять процентов площади океанского дна отнимут у нас с вами нефтяные вышки.
На нормандском побережье я видел мёртвых, чёрных от нефти птиц, огромных рыб и тюленей, отравленных нефтью и выброшенных прибоем на берег. Это страшное зрелище. Каждая тонна нефти, попав в море, загрязняет двенадцать квадратных километров его площади. Вот и выходит, что если десять процентов добытой со дна нефти уходит теперь в воду, да ещё сколько-то добавляют танкеры, то Мировой океан получает годовую порцию в тридцать миллионов тонн, или около двадцати килограммов на каждый кубокилометр воды. К двухтысячному году эта порция возрастет ещё в три раза. Значит, борьба за пищу не должна быть изолированной. Вы согласны со мной, Сергей Павлович? — Неймарк неожиданно обратился к Астахову.