– У нас есть мотор, и он барахлит. Летающий корабль моей собственной конструкции снабжен мотором, какой вряд ли найдешь на Марсе.

– Какого вида мотор?

– Принцип прост. Я называю его двигателем внутреннего сгорания – но это будет мало что значить для вас.

– Он работать?

– В настоящее время он не работает, вот потому-то мы и здесь, – объяснил я, подавляя свое нетерпение. Важность поломки двигателя гораздо менее первостепенная, нежели то, что мы увидели в этом мире, так подходяще названном врачом Городом Проклятья.

– Принципы его работы правильные? – спросил человек с неживым лицом.

– Конечно, – ответил я.

– Если он работает, он хорош, если не работает, то он плох, – раздался лишенный эмоций голос.

– А вы можете работать? – рассердился я, возненавидев подразумеваемое вопросами.

– Кенд-Амрид работать.

– Я хочу сказать, можете ли вы отремонтировать мотор?

– Кенд-Амрид делать все, что угодно.

– Вы отремонтируете мне мотор?

– Кенд-Амрид думать, будет ремонт мотора благом для Кенд-Амрида?

– Это будет благом для нас и, таким образом, в конечном итоге благом для Кенд-Амрида.

– Кенд-Амрид должен обсудить. Вы идете.

– Я думаю, мы предпочли бы остаться за пределами города, провести ночь на своем корабле и узнать решение утром.

– Нет. Не хорошо. Вы не известны.

Я поразился невероятно примитивным рассуждениям говорившего и сразу понял, что врач подразумевал, когда упомянул, что Зверь создал Машину и оставил Человека целиком вне ее. Наверное, оглядываясь назад, это было благом для меня, потому что теперь я точно представлял, что означает для меня Марс. Не подумайте, что проклятие, опустившееся на Кенд-Амрид являлось естественным – оно было даже более чуждым любимому мной Марсу, чем если бы подобное произошло на Земле. И, наверное оттого, что Марс не был подготовлен к опасностям, присущим Кенд-Амриду, я чувствовал, что мой долг – как можно скорее вылечить эту болезнь.

– Я думаю, однако, что лучше всего будет, если мы покинем Кенд-Амрид и подождем за стенами, – повторил я. Мое намерение, конечно же, заключалось в том, чтобы отремонтировать мотор самому и как можно быстрее вернуться за подмогой в Варналь.

Впрочем, я был против лишения свободы точно так же, как правители Кенд-Амрида были против нарушения мною границ города. Решение было принято, и в душе я знал, что прав, поэтому решил, что если возможно будет избежать насилия, то мы не прибегнем к нему, так как вполне понятно, что в конечном итоге насилие не приводит ни к чему, кроме дальнейшего насилия.

Ответ человека с мертвым лицом был фактической иллюстрацией моих умозаключений, когда он проговорил:

– Нет. Лучше всего для Кенд-Амрида вам остаться. Если не остаться, то Кенд-Амрид заставлять остаться.

– Вы воспользуетесь силой, чтобы заставить нас остаться?

– Использовать много людей заставить двух человек остаться.

– Это кажется мне похожим на принуждение, друг мой, – с мрачной улыбкой произнес Хул Хаджи, и его рука легла на меч. Я снова остановил его руку.

– Нет, друг мой – позже, наверное, но сперва давай посмотрим все, что можно в этом месте. Думаю, они не увидят никакой причины помочь нам. Давай на мгновение обуздаем свои эмоции и подыграем им.

Я прошептал это быстро, а за время, пока я говорил, мертвеннолицый и его партнер не шелохнулись и не сказали ни слова.

Хул Хаджи, похоже, услышал.

– На мгновенье, – проворчал он.

– Только на мгновенье, – заверил я его.

– Вы идти? – спросил человек с неподвижным лицом.

– Мы пойдем, – согласился я.

– Следуйте, – приказал он, а затем велел носильщикам, остававшимся такими же бесстрастными и неподвижными, как и его товарищ:

– Носильщики идти обратно к Центральному месту.

И тут произошло еще одно неожиданное и ужасающее событие.

Вместо того, чтобы повернуться кругом, носильщики побежали задом наперед.

Являлось ли это доказательством эффективности политики правителей Кенд-Амрида? Вид подобного безумства чуть не заставил меня потерять контроль над собой, но заметив стойку Хул Хаджи и зная, что тот тоже готов вот-вот сорваться, заставило меня снова удержать его и таким образом удержать себя самого.

В настроении возмущенного ужаса, заставившего меня понять, почему именно врач казался безумцем, мы последовали за носилками.

Центральное место создали явно путем старательного вычисления точного центра Кенд-Амрида, а затем сноса существовавших зданий. Здесь было воздвигнуто строение, квадратное, неестественно контрастирующее с другими зданиями. Центральное место являло также признаки того, что построили его лишь недавно, и мне оставалось только гадать, с какой скоростью оно должно было возводиться и какой ценой – поскольку здесь использовался в первую очередь человеческий труд.