Делия схватила ее за руку.

— О, Энни, пожалуйста, помолчите и выслушайте меня. У меня есть замечательная мысль...

Тайлер и Энни уставились друг на друга. Заметив это, Делия притворилась оскорбленной.

— Но это действительно хорошая мысль, Энни. По-моему, вы должны стать директором школы в Мерримитинге.

Худые плечи Энни недоуменно приподнялись.

— Но ведь я женщина!

— Разве? Могу поклясться, что ни один мужчина не годится вам в подметки в этом деле! К тому же никто из них пока и не подумал заняться этим, а между тем дети подрастают. Помимо всего прочего, вы сэкономите городу десять фунтов, которые удерживает с нас Бостон за то, что у нас нет школы!

Энни переглянулась с Тайлером; в ее глазах горело восхищение.

— Еще ни в одном городе директором школы не была женщина!

— Это правда, — улыбаясь подтвердил Тайлер, — но едва ли существует закон, запрещающий это.

Энни снова фыркнула.

— Его нет лишь потому, что это до сих пор никому не приходило в голову. Народ здесь, сами знаете, очень держится старых традиций. Они не позволят их нарушать.

— Тоже верно, — сказал Тайлер.

— Но ты же можешь поговорить с ними, Тай, — вставила Делия. Ее взгляд выражал убеждение, что он может все.

Улыбка Тайлера померкла.

— Подожди, но...

— Кстати, я прочла больше книг, чем кто-либо в Майне — женщины, мужчины или индейцы, — заметила Энни.

Тайлер снова рассмеялся.

— Твоя правда, если только Делия не станет соперничать с тобой!

Энни фыркнула.

— Надо поговорить об этом с Джайлзом. Нет, черта с два я это сделаю! Он наверняка скажет «нет», если я спрошу его мнение. Лучше уж просто поставить его перед фактом, когда все решится. Ведь он никого, кроме себя, не видит.

Из молельного дома слышался смех и доносился аромат поджаренных зерен. Занятая своими мыслями, Энни направилась туда, бормоча что-то про учебники, буквари, тетради и покачивая головой.

Обернувшись, Делия встретила взгляд Тайлера, прикованный к ней. У него было странное выражение лица.

— На что это ты так смотришь? — вспыхнула она.

— На тебя. Иногда ты просто поражаешь меня, Делия.

Делил скорчила такую же, как Энни, гримасу, и вслед за ней переступила порог.

— И нечего пялиться на меня. Это невежливо!

— Кстати, о том медведе, которого ты убил на днях, Тай, — сказал Сэм Рандольф, обтачивая перекладину для новой кровати. Его семейство непрестанно увеличивалось, а потому казалось, что Рандольфам всегда нужна новая кровать. — Эта тварь, верно, была величиной с гору!

— Может, и так, — зажав в зубах черенок трубки, процедил Тайлер. — Но, честно говоря, мне было так страшно, что я все время зажмуривал глаза.

Мужчины рассмеялись и закивали головами, хотя все знали, что Тайлер Сэвич не смог бы убить такого медведя, если бы боялся и закрывал глаза от страха.

Но нормальный мужчина из Майна никогда не хвастает своими успехами. Гораздо лучше это делают за него друзья.

Тай наклонился и достал уголек щипцами из огня. Когда он положил его в трубку, дым пошел на женскую половину комнаты, где Делия наблюдала, как Элизабет управляется с прялкой. Уже в сотый раз их глаза встретились... и разошлись.

Элизабет Хукер постукивала веретеном, вертя большое колесо, откидываясь назад и проверяя ровность нити, выходящей из-под ее пальцев. Наблюдая за ее быстрыми, ловкими движениями, Делия приоткрыла рот и напряженно склонила голову. И в этот момент она казалась Тайлеру прекрасной.

Она была неотразима и тогда, когда Ханна Рандольф сказала ей что-то шутливое, и Делия, смеясь, откинула голову, хотя шутка, возможно, относилась к ней. Тайлер знал, как нелегко Делии отстоять свое место среди женщин Мерримитинга, и он гордился ею, думая о ее упорстве и настойчивости.

Тайлер пришел на собрание лишь для того, чтобы повидать ее, другой причины у него не было. Однако он пытался убедить себя в том, что чувствует ответственность за нее, а потому и делает это. Он должен был знать, счастлива ли она и хорошо ли живется ей с Нэтом Паркесом. Он хотел взглянуть на нее спустя полтора месяца после свадьбы. — Смогла ли Делия Макквайд полюбить мужа? И полюбил ли ее Нэт? Если так оно и есть, может, ему и удастся забыть ее.

Но он должен был убедиться в этом.

Каждый раз, когда она говорила с мужем, Тайлер ощущал приступ тошноты. Если она улыбалась Нэту, в горле у Тайлера застревал крик, у него непроизвольно сжимались кулаки. Во время обеда она один раз ласково прижалась к Нэту, коснулась грудью его плеча, дотронулась до его локтя и сказала ему на ухо что-то такое, отчего Нэт покраснел. Тайлер почувствовал, что готов убить, но не его, а ее. Ему хотелось сжимать ее горло и кричать: «Ведь ты не любишь его, Делия, черт возьми! Ты же любишь меня! Меня!!»