Каждый крохотный волосок на руках Арианны встал дыбом, словно ее охватил озноб, хотя лицо пылало. Глаза, смотревшие на нее в упор, были сейчас не серыми, а темными, обжигающими; исходивший от них жар выжег, казалось, весь воздух между их лицами, так, что стало нечем дышать.

Это невозможно было выносить! Арианна потупила взгляд на руки, так же судорожно стиснутые, как и колени. В горле, угрожая вырваться, нарастал панический звук, щеки горели. Хотелось вскочить и бежать, бежать, бежать... вот только куда?

Ничего не оставалось, как снова поднять голову. Глаза рыцаря не источали больше опаляющего жара, они снова были светлыми, очень холодными. Постепенно самообладание вернулось к ней.

Повисшая тишина была неглубокой, напряженной, готовой в любую секунду взорваться. Арианна спрашивала себя, с какой стати рыцарь вообще к ней подошел. Догадка озарила ее, когда Кристина развязала шелковую ленту, украшавшую рукав ее платья, и протянула оруженосцу — без сомнения, это был ее ответный дар застенчивому поклоннику. Неужели и черный рыцарь решил публично поухаживать за будущей женой? Согласно правилам хорошего тона, конечно!

— Уж не рассчитываете ли вы на то, что я дам вам знак своего расположения? Чтобы вы могли повязать его на кончик пики и все такое? — спросила она с презрительной улыбкой. — Это было бы смешно, сэр рыцарь, ибо во время турнира я стану всем сердцем молиться, чтобы граф, ваш брат, сшиб вас с коня. Надеюсь, вы свалитесь прямо в грязь этой вашей надменной физиономией.

— Знак вашего расположения, миледи? — Смех его был неожиданным и резким. — Я не нуждаюсь в нем. Ваши молитвы мне тоже без надобности. Я бы охотнее получил замок без невесты.

— А я бы охотнее приняла муки ада, чем повенчалась с нормандским ублюдком!

— Очень скоро, миледи, вам предстоит узнать, что муки ада и жизнь с нормандским ублюдком — одно и то же!

С этими словами он повернулся на каблуках и быстро удалился. Арианна смотрела ему вслед, взбешенная до такой степени, что ей хотелось разрыдаться в голос.

— Боже милостивый! Это самый заносчивый, самый отвратительный, злобный, ненавистный, гадкий...

— Бедняга Рейн! Такое впечатление, что он растерял свой шарм за годы битв и сражений.

Она вздрогнула, обернулась — и увидела совсем рядом поразительно красивое лицо и золотые локоны. Это был тот самый человек, который пытался изнасиловать ее в винном погребе башни, поэтому на секунду спазм страха заставил желудок болезненно и тошнотворно сжаться. Арианна с трудом перевела дух, убеждая себя, что теперь, когда она находится под покровительством самого короля, с ней не может случиться ничего плохого. Во всяком случае, этот нормандец никак не может наброситься на нее на глазах у всей толпы.

Он снова был в драгоценной серебряной кольчуге, немилосердно отражающей солнечные лучи. На шлеме, который он небрежно держал под мышкой, красовался роскошный плюмаж из перьев белой цапли. Локоны, рассыпавшиеся ниже плеч, отливали на солнце почти таким же ярким глянцем, как и кольчуга, и Арианне пришло в голову, что они вьются не совсем естественным образом. Должно быть, он каждый вечер завивал их горячими щипцами. Он выглядел точь-в-точь так, как рисовали славного и мужественного рыцаря многочисленные баллады.

— Формально нас до сих пор не представили друг другу, — сказал он, скользя по ней восхищенным взглядом синих, как вода горного озера, глаз. — Миледи, вы видите перед собой Хью, графа Честера. Еще одного смиренного почитателя.

Тут он сверкнул улыбкой, полной обаяния, показав белые ровные зубы.

Арианна замешкалась с ответом, до такой степени ошеломленная, что у нее перехватило дыхание. «Тот, кто пытался меня изнасиловать, — думала она тупо, — и есть пресловутый граф Честер». Выходит, если черный рыцарь потерпит поражение на турнире, она достанется в виде трофея этому человеку!

— Не могу удержаться от замечания, — продолжал тот, томно растягивая слова, — что вы как будто не питаете к моему брату особого расположения. Неужели он до такой степени неприятен вам?

— Именно так! — отрезала Арианна, обретая наконец дар речи. — Да и вы, милорд граф, немногим лучше его.

Этот выпад нисколько не обидел ее собеседника. Наоборот, ослепительная улыбка на его лице стала даже шире.

— Вы, конечно, намекаете на небольшой инцидент в винном погребе. — Тут граф развел руками с самым сконфуженным видом. — Вы не должны ставить мне это в вину, миледи. Я полагал тогда, что имею дело с девушкой низкого сословия.