В ответ на бесчувственность Дзётаро она повернулась и молча пошла прочь от харчевни.

– Оцу!

Это был Саннодзё. Он появился со стороны дорожного поста Косин, направляясь к ней прямиком через низкий кустарник. Ножны намокли от влажных веток.

– Вы нам наврали, – осуждающе заявил Дзётаро.

– Почему?

– Вы сказали, что Мусаси ждет под горой. Вранье!

– Не глупи! – с упреком ответил Саннодзё. – Благодаря моему вранью Оцу на свободе. Чем ты недоволен? Следовало бы меня поблагодарить.

– Вы все придумали, чтобы провести тех разбойников?

– Конечно!

– Слышишь? Я же тебе говорил! – торжествующе воскликнул Дзётаро, обращаясь к Оцу.

Оцу могла гневаться на Дзётаро, но обижаться на Саннодзё было глупо. Несколько раз поклонившись ему, она выразила глубокую признательность за спасение.

– Теперь головорезы из Судзуки ведут себя тише, чем раньше, – сказал Саннодзё. – От них не скроешься. Если они решили схватить кого-нибудь на этой дороге, то Мусаси, о котором вы так беспокоитесь, настолько умен, что вряд ли попадет в их западню. Я сужу по тому, что говорят о Мусаси люди.

– Есть ли другая дорога в Оми? – спросила Оцу.

– Да, – ответил Саннодзё, посмотрев на снежные вершины, сверкающие под полуденным солнцем. – Если пройти в долину Ига, то оттуда есть путь на Уэно, а из долины Ано дорога ведет в Ёккаити и Кувану. Есть еще две-три горные тропы. По-моему, Мусаси свернул с главной дороги.

– Считаете, он в безопасности?

– Скорее всего. Во всяком случае, ваше положение похуже. Вам повезло, вы освободились, но люди Цудзикадзэ снова захватят вас в Ясугаве, если вы останетесь на дороге. Если вы осилите крутой подъем, я покажу вам тропу, о которой почти никто не знает. Идите за мной!

Оцу и Дзётаро не раздумывали. Саннодзё повел их к перевалу Макадо выше деревни Кага, откуда тропа вела к Сэто в Оцу.

Добравшись до перевала, Саннодзё подробно объяснил им дорогу.

– Сейчас вы в безопасности, но держите ухо востро и постарайтесь найти укромное место до темноты, – напутствовал он.

Оцу поблагодарила Саннодзё за его доброту. Саннодзё, внимательно глядя на нее, многозначительно произнес:

– Мы расстаемся. Я гадал, спросите или нет. Вы так и не спросили. – В голосе провожатого прозвучали нотки обиды.

– О чем?

– Мое имя.

– Я слышала ваше имя на горе Кодзи.

– Вы помните его?

– Конечно! Вы Цугэ Саннодзё, племянник Ватанабэ Хандзо.

– Спасибо. Я не претендую на пожизненную благодарность, но надеюсь, что вы не забудете меня.

– Премного вам обязана.

– Я не о том. Я хотел сказать, что пока не женат. Я бы немедленно взял вас в свой дом, не будь мой дядя слишком строгим. Вы, как вижу, спешите. Через несколько километров будет маленькая гостиница, где можно переночевать. Хозяин – мой знакомый. Передайте ему поклон от меня. Прощайте!

Непонятное чувство овладело Оцу после ухода Саннодзё. С первой минуты их знакомства Оцу не могла понять этого самурая. Ей казалось, что она едва не попала в когти хищного зверя. Выражая слова признательности, Оцу не чувствовала в глубине души благодарности.

Дзётаро, быстро сходившийся с незнакомыми людьми, был под тем же впечатлением.

– Мне не понравился этот тип, – произнес он, когда они начали спускаться с перевала.

Оцу не хотела плохо отзываться о Саннодзё за его спиной, но призналась, что он ей тоже неприятен.

– Что он имел в виду, говоря, что холост? – вслух подумала она.

– Намекнул, что в один прекрасный день попросит тебя выйти замуж за него!

– Ерунда какая!

Путники благополучно добрались до Киото. Они печалились, что не нашли Мусаси, хотя по пути расспрашивали о нем у озера в Оми, у моста Кара в Сэте, у заставы в Осаке.

В Кэагэ их захлестнула оживленная толпа и понесла к входу в город на улице Сандзё. Столичные дома были украшены кадомацу – сосновыми ветками, как принято в Новый год. Вид предпраздничного города приободрил Оцу. Она постаралась отвлечься от недавней неудачи и твердо решила во что бы то ни стало найти Мусаси. Большой мост на улице Годзё. Первый день Нового года. Если Мусаси не появится в первый день, то в запасе второй, третий… Он, по словам Дзётаро, должен обязательно прийти. Пусть он придет не ради встречи с ней, но ей достаточно взглянуть на него, сказать ему несколько слов.

Оцу гнала прочь мысль о том, что может повстречать и Матахати. Дзётаро рассказал, что послание Мусаси он передал в руки Акэми. Оно могло и не дойти до Матахати. Оцу молилась о том, чтобы пришел только Мусаси.

Оцу брела, озираясь по сторонам, надеясь в толпе отыскать Мусаси. Внезапно мороз пробежал у нее по коже, и она ускорила шаг. Ей показалось, что в любую минуту здесь может объявиться грозная мать Матахати.

Дзётаро был беззаботен, как птица. Пестрота и шум большого города, от которого он успел отвыкнуть, привели его в безудержный восторг.