Шрифт:
Дождь прекратился так же внезапно, как и начался. Черные тучи разошлись, и на землю хлынули лучи солнца, улицы вскоре подсохли. Слышались звуки сямисэна. Матахати вышел из укрытия и пошел вдоль улицы.
– Ваше имя Матахати? – спросила какая-то женщина, преградив ему дорогу.
– Да. Откуда вы знаете? – подозрительно переспросил он.
– Ваш друг ждет вас в нашем заведении. Он увидел вас из окна второго этажа и послал за вами.
По обеим сторонам улицы стояли веселые дома. Женщина повела Матахати к одному из них.
– Мы вас долго не задержим, – пообещала она.
Они вошли в дом, и девушки буквально облепили Матахати, вытирая ему ноги, снимая мокрое кимоно, сопровождая наверх. Он спросил, кто его ожидает, но девушки только смеялись в ответ.
– Хорошо, – сказал Матахати. – Побуду здесь, пока не высохнет одежда, промок до нитки. Не пытайтесь силком удерживать меня. Меня ждут у моста в Сэте.
Девушки, хором уверяя, что никто не посмеет его задерживать, чуть не волоком тащили его вверх по лестнице.
Не успел Матахати войти в комнату, как чей-то голос произнес:
– Так, так! Неужели мой старый друг господин Инугами?
Матахати подумал, что произошла ошибка, лицо человека показалось ему знакомым.
– Кто вы? – спросил Матахати.
– Неужели забыл Сасаки Кодзиро?
– Нет, – поспешно ответил Матахати. – Но почему вы называете меня Инугами? Моя фамилия Хонъидэн. Хонъидэн Матахати.
– Знаю. Помню тебя по той ночи на улице Годзё, когда ты строил гримасы в окружении бродячих собак, поэтому считаю, что Инугами – «Бог собак» – более подходящее для тебя имя.
– Довольно! Я не расположен шутить. Это вам я обязан самым страшным воспоминаниям о той ночи.
– Немудрено. Впрочем, я послал за тобой, дабы искупить свое тогдашнее поведение. Проходи, садись. Красотки, сакэ!
– Я тороплюсь. У меня встреча в Сэте. И я должен быть трезвым.
– С кем же ты встречаешься?
– С человеком по имени Миямото. Он друг моего детства…
– Миямото Мусаси? Вы договорились о встрече на постоялом дворе на перевале?
– Как вы узнали?
– Я все знаю о вас с Мусаси. Я разговаривал с твоей матерью – ее зовут Осуги, так ведь? Мы с ней повстречались в главном храме на горе Хиэй. Она поведала мне о своих страданиях.
– Вы встречались с моей матерью?
– Да, прекрасная женщина! Я восхищен ею. Монахи на горе Хиэй относятся к ней с почтением. Я как мог пытался приободрить ее.
Ополоснув чашечку в воде, Кодзиро протянул ее Матахати.
– Выпьем и забудем про старую вражду. Нечего беспокоиться из-за Мусаси, когда с тобой рядом Сасаки Кодзиро.
Матахати отказался от чарки.
– Почему?
– Не могу. Мне пора идти.
Матахати направился к выходу, но Кодзиро схватил его за руку.
– Садись!
– Меня ждет Мусаси!
– Не будь глупцом. Попытаешься напасть на Мусаси в одиночку, так он прихлопнет тебя, как муху.
– Вы ошибаетесь. Мусаси хочет мне помочь. Мы вместе отправляемся в Эдо, где я начну новую жизнь.
– Считаешь, что Мусаси можно доверять?
– Многие ругают его, а все потому, что моя мать распускает о нем сплетни. Она клевещет на него. В этом я убедился, поговорив с Мусаси. Он – мой друг, и я хочу подражать ему и чего-то добиться в жизни. Пусть и с большим запозданием.
Кодзиро хохотал, хлопая ладонями по татами.
– Почему ты такой простодушный? Мать рассказывала о твоей наивности, но ты, оказывается, совсем простак!
– Неправда! Мусаси…
– Сядь и послушай меня. Как ты можешь, предав мать, подружиться с ее врагом? Это подло. Я посторонний человек, и то обещал отважной старой женщине любую помощь.
– Мне нет дела до вашей помощи, я должен встретиться с Мусаси, не задерживайте меня! Эй, девушки, принесите кимоно, оно уже высохло!
Кодзиро пьяно посмотрел на Матахати.
– Не прикасайтесь к кимоно, пока я не прикажу, – скомандовал он девушкам. – Послушай, Матахати. Не лучше ли сначала посоветоваться с матерью, а уж потом отправляться в Эдо с Мусаси?
– Я решил обязательно пойти в Эдо с Мусаси. Если я там чего-нибудь добьюсь, то и с матерью все уладится.
– Повторяешь слова Мусаси. Кто, как не он, научил! Давай подождем до завтра и вместе встретимся с матушкой. А сейчас повеселимся. Останешься здесь, и никаких возражений!