— И твой проход уведет нас подальше отсюда?

— Да, — ответил Вольфрам и уже с большей уверенностью повторил: — Да.

— Здорово, — выдохнула Ранесса.

Вольфрам заметил, что у Ранессы чего-то недостает.

— А-а, девочка, да ты бросила свой меч, — сказал он, замедляя шаги. — Не хочешь ли вернуться и поискать его?

Ранесса затрясла головой.

— Нет уж. Хватит, натаскалась я этой тяжести.

Защитник Божественного — таков был официальный титул эльфийского вельможи Гарвины из Дома Вивалей. Его называли либо самым могущественным во всем Тромеке, либо вторым по своему могуществу. Все зависело от взглядов и убеждений говорившего.

В это утро Гарвина, как обычно, опустился на колени перед местом поклонения Досточтимому Предку.

Любое жилище эльфов — от роскошных дворцов, принадлежащих Божественному, до скромной хижины нижайшего из его подданных, — обязательно имело такое место поклонения. Во дворце Защитника оно было просторным и со вкусом обставленным, что стоило хозяину дворца немалых денег. В алькове, скрытом за прекрасным шелковым занавесом, был сооружен подиум, на котором стоял алтарь черного лакированного дерева с инкрустациями из серебра и слоновой кости. Шелк, сотканный вручную и вручную же окрашенный ниморейскими ремесленниками, нес на себе эмблему Дома Защитника — крылатого дракона с чертополохом. Она была вышита золотыми нитями.

На специальном столе были разложены вещи, некогда принадлежавшие Досточтимому Предку: флейта, алебастровые кубки для вина, серебряный кувшин, захваченный в качестве трофея во время нападения на замок одного виннингэльского вельможи. Здесь же лежали его мечи и щит. Досточтимый Предок являлся сюда почти ежедневно, дабы побеседовать со своим внуком.

Опустившись на колени перед подиумом, Защитник зажег свечи и разложил на алтаре подношения: сахарные вафли с начинкой из меда и орехов. Это любимое лакомство Досточтимого Предка было приготовлено не кем-то из слуг, а собственноручно женою Защитника.

Вскоре появился и сам Досточтимый Предок — в кресле расположилась призрачная фигура, подобная дымку свечи, колеблющемуся в воздухе. Предок умер на двести шестидесятом году жизни от ран, полученных в сражении. Желая выглядеть более грозным, он явился в таких же призрачных доспехах. Когда этот старый эльф умирал, его волосы были заметно тронуты сединой, однако перед внуком он появлялся черноволосым, памятуя о днях юности. Лицо призрака было худощавым, вытянутым и бледным, похожим на лицо внука. Такое строение лица отличало всех эльфов Дома Вивалей. Но не только схожесть лиц роднила деда и внука. Оба были горделивыми, жесткими, неумолимыми и не привыкшими идти на уступки. Вплоть до сегодняшнего утра их мнения всегда совпадали.

Но сегодня дед и внук впервые разошлись во мнениях.

Досточтимый Предок не обратил внимания на сахарные вафли. Призрачная рука не потянулась к флейте, как бывало прежде. Разумеется, он и не мог к ней прикоснуться, — просто вспоминал свои ощущения. Досточтимый Предок не взглянул даже на свои мечи, хотя Защитник приказал их заново наточить и начистить до блеска. Скрестив призрачные руки на груди, Предок сердито смотрел на внука.

— Намерен ли ты прислушаться к моим словам?

— Я всегда к ним прислушиваюсь, дорогой дедушка, — с почтительным поклоном ответил Защитник.

— Прислушиваешься, но не обращаешь внимания, — огрызнулся Досточтимый Предок.

Это замечание рассердило Защитника.

— Дедушка…

— Довольно болтовни! Слушай меня внимательно. У меня есть для тебя важная новость. Этот Дагнарус, провозгласивший себя королем Дункарги, на самом деле является сыном давно умершего короля Тамароса.

Лицо Защитника сделалось каменным.

— Вы решили подшутить надо мной, дедушка? Тот Дагнарус погиб при штурме Старого Виннингэля.

— То-то и оно, что не погиб, — возразил Досточтимый Предок. — С помощью магии Пустоты он сумел продлить свою жизнь. Он жил и продолжает жить за счет других, крадя их жизни. Этот Дагнарус — чудовище, исчадие зла. И с этим гнусным существом ты собираешься заключить союз? Мало того, что он человек. Вдобавок он похищает чужие жизни, чтобы поддерживать собственную. Проклятую жизнь — иначе ее никак не назовешь.

— Однако, дедушка, у этого человека есть шанс завоевать Новый Виннингэль, стать королем империи и распространить свою власть на все земли, населенные людьми. Этот человек обещал мне в случае своей победы вернуть эльфам все земли, которые ныне являются предметом спора между нашим государством и Виннингэльской империей. Все земли , дедушка! Это значит, что все Дома окажутся у меня в долгу, ибо почти все они имеют притязания на приграничные территории.

Защитник встал и начал расхаживать взад-вперед, прекрасно зная, как это злило Досточтимого Предка, утратившего возможность передвигаться на ногах. В отличие от других предков, вполне довольных своим существованием, Досточтимый Предок Защитника черной завистью завидовал живым.

— У самого Божественного есть пятьсот акров таких спорных земель к югу от Мир-Ллинета. Он будет вынужден явиться ко мне и просить меня отдать ему эти земли. Ему придется смирить гордыню и заискивать передо мной. Тогда каждый эльф увидит, кто обладает истинной властью в Тромеке. Неужели, дедушка, для вас все это — пустые слова? Неужели вас не волнует, что наш Дом наконец-то обретет долгожданное могущество и займет то положение, о котором мы давно мечтали?

— И какова же, дорогой внук, плата за подобную щедрость?