Смит с металлическим ящиком в руках уже вернулся в комнату, и я последовал за ним. Битон торопливо продолжал:

— За последние несколько недель мистер Грегори ни разу не заснул больше, чем на час. Со дня нашего прибытия в Лондон он не перекинулся словом ни с одной живой душой — только лежал здесь ночами, опустив голову на этот сундук, или сидел целыми днями в гостиной, не спуская с него глаз.

«Битон! — порой кричал он посреди ночи. — Битон! Ты слышишь шаги этой проклятой женщины?» — И хотя мне уже действительно начали мерещиться разные звуки, полагаю, причиной этому явилось постоянное нервное напряжение и ничего больше.

Кроме того, хозяин постоянно прислушивался, не приближается ли к нашему номеру некий «хромой человек». Пять-шесть раз в течение ночи он будил меня и заставлял прислушиваться вместе с ним. «Вот он идет, Битон! — шептал сэр Грегори, припав ухом к двери. — Слышишь, как он волочит ноги по полу?»

Одному Богу ведомо, как мне удалось выдержать все это, ибо я не знал ни минуты покоя со времени нашего отъезда из Китая. Я надеялся, что в Лондоне мы вздохнем спокойней, но на самом деле здесь все стало еще хуже.

К сэру Грегори приходили какие-то джентльмены, кажется, из Управления по делам Индии, но он отказался принять их. Сказал, что впустит в номер только мистера Найланда Смита. Он ни разу не лег в постель до сегодняшнего вечера. Но, поскольку хозяин ни ел толком, ни спал в последнее время и какая-то тайная мука медленно убивала его, незадолго до вашего появления здесь он потерял сознание, и я перенес его в спальню и уложил на кровать. И теперь сэр Грегори мертв… Мертв!

Битон прислонился к каминной полке, закрыл лицо руками, и плечи его судорожно затряслись. Очевидно, он очень любил хозяина, и приступ слабости у физически сильного мужчины показался мне зрелищем, достойным сострадания. Смит положил руку на плечо Битона.

— Вы прошли через крайне тяжелое испытание, — сказал он. — И выполнили свой долг с честью. Но силы, над которыми вы не властны, одержали верх на сей раз. Я — Найланд Смит.

Слуга резко обернулся, и на лице его выразилось явное облегчение.

— Поэтому, — продолжал мой друг, — все желания вашего хозяина, которые можно выполнить, будут выполнены теперь. Положитесь на меня. А сейчас пройдите в свою спальню и отдохните немного, пока мы не позовем вас.

— Спасибо, сэр. И слава Богу, что вы здесь, — невнятно проговорил Битон и, прижав руку ко лбу, послушно направился в меньшую спальню и скрылся за дверью.

— А теперь, Петри, — отрывисто сказал Смит, оглядывая засыпанный хламом пол, — поскольку я уполномочен заниматься этим делом, а вы имеете медицинское образование, то по меньшей мере следующие полчаса мы с вами можем посвятить сугубо частному расследованию сего загадочного случая. Предлагаю вам тщательно осмотреть тело в поисках любых свидетельств, которые помогли бы точно установить причину смерти. А я тем временем произведу здесь обыск.

Я кивнул и, ни слова не говоря, направился в спальню. Никаких вещей покойного в ней не было. Последнее обстоятельство подтверждало заявление Битона о том, что хозяин не пользовался этой комнатой. Я склонился над телом Хэйла.

Когда бы не странные симптомы, непосредственно предшествующие смерти (то есть паралич отвечающих за артикуляцию мускулов), я бы приписал смерть Хэйла полному истощению организма. И ничего, противоречащего данной версии, в ходе тщательного осмотра тела не обнаружилось. Не имея возможности провести более основательную экспертизу, я уже собирался вернуться к Смиту, который рылся в разбросанных по гостиной вещах, когда сделал вдруг неожиданное открытие.

В складках измятого постельного белья я увидел несколько лепестков какого-то цветка — три из них по-прежнему крепились к обломанному тонкому стебельку.

Я машинально собрал лепестки в ладонь и некоторое время разглядывал их, прежде чем в полной мере осознал загадочность их появления в спальне. Помятый цветок, который я ориентировочно отнес к какому-то виду Curcas, или целебного ореха, был свежим, следовательно, не мог находиться в комнате много часов. Кто внес его сюда и каким образом? И, кроме того, что могло означать его присутствие здесь?

— Смит! — позвал я и направился к двери, держа таинственные лепестки на раскрытой ладони. — Посмотрите, что я нашел в спальне!

Найланд Смит, который в это время исследовал содержимое положенного на стул портфеля, повернулся, и взгляд его упал на лепестки и крохотный обломок стебля в моей руке.

Кажется, никогда прежде не доводилось мне видеть столь резкой смены выражений на лице человека. Даже в неверном освещении гостиной я заметил смертельную бледность, покрывшую лицо друга, и металлический блеск, появившийся в его глазах. Он произнес спокойным, но хриплым голосом:

— Положите все это… туда, на стол… или куда угодно.