— Бог мой, вероятно, я умер и вознесся на небеса, потому что на нашей грешной земле невозможно встретить двух таких ангелов!

Гретхен, вспыхнув, спрятала лицо за французским веером, а Каролина улыбнулась, не скрывая удовольствия.

— Гретхен, Каролина, позвольте представить вам полковника Тадеуша Костюшко. Это тот самый инженер, который служит у генерала Грина и прославился, как герой! Полковник, это моя дочь — Гретхен, а это — подопечная Алекса, мисс Каролина Бергман, — сказала Катрин.

Костюшко учтиво поцеловал руку Гретхен, потом поднес к губам руку Каролины и несколько дольше, чем положено, удерживал ее.

— Мадемуазель, прошу простить меня, но сияние ваших волос — слишком сильное зрелище для такого смертного, как я.

Каролина залилась жарким румянцем, искренне пожалев о том, что у нее нет веера. Во взгляде Гретхен сквозила неприкрытая зависть. В этот момент в дверях появился Алекс, и она тут же устремилась ему навстречу. От Каролины не укрылось, что Алекс еще более сдержан, чем обычно. Гретхен жестом собственницы взяла его за руку и торжествующе взглянула на Каролину.

Тадеуш Костюшко несколько мгновений наблюдал за обеими девушками, потом повернулся к своему старому другу Алексу Бовизажу. Они познакомились еще в юности в Москве, позже встретились во Франции, где оба учились. В годы войны их пути пересекались довольно часто. Сейчас Костюшко заехал в усадьбу Ван дер Патов, потому что в лагере генерала Вашингтона под Ньюбургом распространился слух, будто здесь гостит Бовизаж. Сначала Костюшко счел, что общество Гретхен удерживает Алекса в усадьбе, но теперь понял, что дело не в ней. Ему редко случалось встречать женщин, столь красивых и притягательных, как Каролина Бергман. И он никогда еще не видел своего бесшабашного друга столь мрачным. Да, судя по всему, здесь нечто большее, чем обычные отношения между опекуном и его подопечной. Хорошо зная Алекса, Костюшко ничуть не удивился этому, однако никак не мог взять в толк, что их связывает.

Алекс слегка улыбнулся, молчаливо приветствуя старого приятеля. Костюшко вскинул руку, полушутя отдав ему честь, потом снова переключил внимание на Каролину.

К тому времени, когда их позвали к столу, Костюшко уже называл свою собеседницу Каро. После второго бокала вина Каролина заметно оживилась, и вскоре ей уже казалось, что они с Костюшко знакомы давным-давно. Тадеуш постарался усадить Каролину подальше от Алекса.

Гостям подали дымящийся суп, такой вкусный, что Каролина едва удержалась, чтобы не накинуться на него. Костюшко оказался милым, остроумным и очень приятным собеседником. Он старался не упоминать имя Алекса, хотя Каролина видела выражение угрюмой настороженности на лице бдительно наблюдавшего за ней «опекуна», и это доставляло ей тайное удовольствие.

При виде гуся, фаршированного квашеной капустой, свежих овощей с пряной заправкой и горячих бисквитов Каролина почувствовала голод. Занятая едой, она в пол уха слушала, как беседуют мужчины, но не принимала участия в разговоре. В основном все обращались с вопросами к Костюшко, расспрашивая его о поездке в Ньюбург.

— Как поживает наш славный генерал? — поинтересовался Стивен Ван дер Пат.

— Не так хорошо, как хотелось бы, сэр. Вы были бы шокированы, услышав, какими эпитетами, он награждает наши горы. Как вам известно, генерал Вашингтон квартирует в Ньюбурге уже почти два года, и он до слез истосковался по своей плантации в Виргинии. Кроме того, Вашингтон жаловался мне, что в последнее время в его жизни не происходит ничего интересного.

— Какие странные сетования! — раздраженно воскликнул Алекс. — Я сам много месяцев провел в Ньюбурге в обществе Вашингтона и знаю, что население Гудзона делает все возможное, чтобы развлечь генерала. Что до меня, я скучал там крайне редко. Мне надоело только одно: жалобы солдат на то, что им не хватает женского общества. Кстати, самые приятные воспоминания военной поры связаны у меня именно с Ньюбургом. Зимой мы с большим удовольствием, катались на коньках по замерзшей реке, а летом совершали верховые прогулки. — Алекс немного помолчал, потом усмехнулся. — Никогда не забуду поездку на рыбалку с бароном фон Штойбеном! Он хвастался, что поймал кита. Представляете, как мы все помчались к берегу, чтобы увидеть улов своими глазами! И что же — на берегу реки Гудзон лежала средних размеров кета. Немецкий подвел славного барона и превратил кету в кита! Однако наши шутки по этому поводу не умалили его гордости.

Все расхохотались, включая и Каролину. Потом разговор переключился на знаменитое празднование дня рождения, устроенное генералом Вашингтоном в мае 1782 года в честь французского дофина, и настроение Алекса заметно улучшилось. Тогда специально для гостей был выстроен огромный зеленый навес, а сотен пять солдат пировали, пили за здоровье дофина и ели жареных быков.

Сам генерал поддержал эти тосты, когда наши музыканты заиграли «Радость солдата», — рассмеялся Алекс. — Никогда не забуду эту картину: наш почтенный командир вышел в круг с одним из солдат и — вы только представьте — пустился вприсядку!

Потом Алекс вспомнил великолепный фейерверк, отметивший конец праздника:

По всему участку вдоль западного берега взлетали огни, озаряя темно-синее небо. Холмы и горы по берегам Гудзона превратились в нечто сказочное, в какие-то волшебные черные силуэты, а сама река, казалось, горела огнями. На меня не слишком действуют подобные впечатления, но это навсегда запомнил. Все казалось таким таинственным… словно чудо, сотворенное самим Господом Богом.

Все замолчали, глядя на Алекса. Тишину нарушил Костюшко. Подняв бокал, он произнес: