Не знаешь, где их взять"? Знаю, конечно, дорогая Афоня! Посмотри у меня в кошельке, в отделении для мелочи. Там должны заваляться.

Ты хоть представляешь себе, сколько это денег?!

У тебя их нет, папа наш с тобой, чтоб ему икнулось на том свете, увы, не миллионер. А может, у тебя имеется парочка знакомых олигархов, безумно в тебя влюбленных? Тогда нет проблем, Афанасия! За один только благосклонный взгляд они расстанутся с полумиллионом баксов, даже глазом не моргнув, и еще столько же сверху накинут!

Я удрученно молчала. Конечно, Клавка права: ни миллионеров, ни влюбленных олигархов у меня не было, и взять их, конечно, негде. Ну, а теперь главный вопрос: чем я могу помочь Степке?

Вернулся Степан, расстроенный, удрученный, словом, не в себе. Жалко было на него смотреть.

Даже Клавка прониклась и участливо спросила:

— Ну? Что там? Как твои?

— Их нашли, — растерянно ответил Степка, — и увезли. «Негоже, — говорят, — семью разлучать». И еще напомнили о сроках.

— И какие же сроки? — безнадежно поинтересовалась я.

— Был месяц. Осталось три недели.

Все молчали. Да и что тут скажешь? Четыреста тысяч — огромная сумма, и просто так ее взаймы не возьмешь. А если и возьмешь, чем отдавать? Но что же делать? Теперь, когда в плену у бандитов не только Виктор, но и его жена с ребенком, сидеть сложа руки, даже не пытаясь помочь, я не могла. Знаю, что и Клавка тоже, поэтому я попросила Степана еще раз, со всеми подробностями рассказать историю Виктора.

Сестра обладает острым умом, в критических ситуациях она иногда выдает гениальные идеи.

— А если в милицию? — предложила я и сама устыдилась глупого вопроса. Какая милиция? Если до бандитов дойдет, а до них дойдет, то, без сомнений, убьют и Витьку, и Оксанку, жену его, и ребенка не пожалеют.

В дверь позвонили.

— Кто это? — пролепетала Клюквина.

— Наверное, Димкины ребята.

— Точно?

— Спокойно, Клава, мне известен секретный пароль, — успокоила я сестру и пошла открывать. — Но ты Степку спрячь, на всякий случай…

За входной дверью нетерпеливо топтались два парня, похожие друг на друга, словно бильярдные шары. «Специально их подбирают, что ли? — подумала я, глядя в „глазок“. — Хотя нет, мой Димка отличается от них. В лучшую сторону, разумеется».

— Кто там? — спросила я, заранее зная ответ.

— Из ФСБ. От Брусникина.

— Ага. Это хорошо, — ответила я, лихорадочно вспоминая «правильный» пароль. — Вы продаете славянский шкаф?

Парни за дверью впали в кратковременный ступор. Я терпеливо ждала «правильный» отзыв.

Видно, к общему знаменателю ребята так и не пришли. Один из них, прочистив горло, повторил:

— Вы, наверное, не поняли. Мы от Димы Брусникина, из ФСБ.

— Это я поняла. Как насчет шкафа? — не отставала я. Дался мне этот шкаф, ей богу! Но меня несло, остановиться уже не могла. Тут и Клавка нарисовалась:

— Чего?

— Это от Димки, — пояснила я. — Только они пароль никак не вспомнят, вернее, отзыв.

Клюквина покрутила пальцем у виска и открыла дверь.

Опасливо косясь на меня, ребята просочились в коридор, сразу заполнив своими габаритами все его пространство, и робко потребовали:

— Пакет из сберкассы давайте!

— Ага, — кивнула Клюква и принесла пакет. — Там все, мы ничего не тратили!

Парни забрали пакет, отчего-то глубоко вздохнули и ушли, так и не назвав отзыв на пароль.

Мы с Клавкой вернулись в комнату, продолжая спорить, и уселись на диван.

— Чего ты к ним привязалась со своим паролем? — злилась Клюква.

— Во-первых, как бы мы узнали, что они в самом деле из ФСБ? Нынче любую «корочку» можно подделать так, что она будет лучше настоящей. А во-вторых, Димка так сказал…

Кажется, Клавдия не поверила:

— Прямо так и сказал?

— Ну… Так или примерно так, я уже не помню…

— Надо же! Я, конечно, догадывалась, что у работников спецслужб голова по-другому работает, не так, как у всех нормальных граждан, но чтоб до такого доходило… И что за пароль?

— В том-то и дело, Клава, что я точно не помню! В кино каком-то его использовали… — Я потерла лоб, пытаясь вспомнить. — Типа: «Вы принесли славянский шкаф»?

— «У вас продается славянский шкаф»? — очень неожиданно раздался приглушенный голос из нашего шкафа-купе — Ой, мама! — взвизгнула я.

— Степка, вылезай, — крикнула сестра.

Степан вывалился из шкафа, чихнул и продолжил:

— А отзыв такой: «Шкаф уже продан. Могу предложить никелированную кровать».

— Точно! — обрадовалась я. — Степка, ты гений.