— Слушай, а как хоть его грохнули? Ты подробности знаешь?

— Мне странно, что ты их не знаешь: как-никак в твоем районе грохнули.

Игорь был бы не Игорь, если бы он меня хоть в чем-то не уел.

— Игоречек, я выезжала на труп в подвале и весь день там просидела.

— А вот я зато выезжал на убийство начальника ГБР.

— Ваши тоже там были?

— Кого там только не было. Человек двести согнали: комитет, прокуратура города, главк, РУОП, руководителей больше, чем оперов. Без пяти восемь господин Хапланд с женой на служебном «вольво» выехал с улицы Бородина на Октябрьский проспект. Неизвестный преступник с чердака выстрелил восемь раз из автомата по машине, одиночными, все пули положил кучно, «в тарелочку» что называется, и все они попали в голову господину Хапланду. Водитель от ужаса завилял и врезался в «Ниву», ехавшую перед ним, сзади в «вольво» въехал троллейбус. «Вольво» — в гармошку, двери выпиливали, чтобы вынуть потерпевших.

— А сколько трупов?

— Один, Бориса Владимировича Хапланда. У водителя шок, у жены разбита коленка при столкновении. Место, откуда стреляли, нашли в течение десяти минут — чердак дома напротив перекрестка. Готовились серьезно, все отходы просчитаны. Дверь чердака была закручена изнутри на тросик. На чердаке у окна оборудовано удобное местечко для стрельбы: стоит бочка, на ней коробки от яиц. Рядом с бочкой свежие следы обуви — там песочек на чердаке, а на крыше валяются идеально подходящие к следам галоши, надо полагать, чтобы по жести не скользить.

— Знакомый почерк, тебе не кажется? Небось и автомат сброшен?

— Сброшен. Ты имеешь в виду убийство начальника порта?

— Именно.

Мы с Игорем подумали об одном и том же — убийстве Петухова, которое случилось год назад. Убийца устроился на третьем этаже расселенного дома, углом выходящего на бульвар. Из-за забора, огородившего строительство, проезжая часть стала уже, и все машины именно в этом месте, перед домом, притормаживали; киллеру оставалось только хорошенько прицелиться.

В тот день, первого августа, в час дня по бульвару ехали одна за другой две машины: красный «мерседес» начальника порта и синяя «тойота» директора фирмы «Атлант» (переработка цветных металлов). Из расселенного дома раздались выстрелы, «мерседес» вильнул вправо и врезался в стену дома; «тойота» резко остановилась. Обоим водителям пули попали в голову, оба умерли сразу. Поскольку начальник порта Петухов каждый божий день ездил этим маршрутом на обед в одно и то же время, а водителя директора «Атланта» за пятнадцать минут до происшествия послали с бумагами в налоговую инспекцию, но маршрута с ним не оговаривали, был сделан вывод о том, что выстрелы предназначались Петухову, а водитель из «Атланта» случайно оказался на линии огня.

Тут же были найдены вездесущие дети, которые за два дня до стрельбы видели на стройке высокого дяденьку, спускавшегося по веревке с третьего этажа дома на второй, лестница там провалилась. Уголовный розыск обшарил стройку и нашел автомат АК-74 с пустым рожком, а также любовно оборудованное место для стрельбы.

Была тщательно изучена официальная документация порта и фирмы по переработке цветных металлов, документы находились в идеальном порядке, а по агентурным данным у обоих было столько «доброжелателей», что в тюрьму просилось чело век пятьдесят.

Я эти подробности знала потому, что по делу работал Толик. А у него была привычка — во время наших встреч на «тетиной» квартире из постели пересаживаться за стол; и наша болтовня за коньяком длилась ровно столько же, сколько мы развлекались на сексодроме. Поначалу, когда я пригревшись на его груди, получала резкую команду: «А теперь — за стол!» и мы переселялись в кухню, у меня возникали всякие нехорошие мысли о том, что кухня утыкана «жучками» и что ем нужны на меня какие-нибудь компроматы, — разговор Толик всегда сводил к работе, к разным громким делам; потом я от этой мысли отказалась! говорил на кухне, в основном, Толик, а я слушала с восторженным видом и восхищалась его оперативным гением.

Лежа рядом с мужем на диване перед телевизором — после ужина Игорь переместился на диван, я пристроилась рядышком, пользуясь тем, что Игорь был вроде в неплохом настроении, — я по ассоциации с делом Петухова вспомнила про Толика, про наши тайные интимные встречи, и, как всегда, испытала жгучий стыд перед мужем.

Ну что я могу поделать, если уже давно утратила к нему всякий интерес! По-человечески я к нему привязана, и, если бы можно было жить с ним, не исполняя супружеские обязанности, все было бы прекрасно, но ему-то этого мало. Он уже как-то во время очередного скандала кричал мне в запальчивости, что не выносит моих стиснутых зубов по ночам и вынужден заниматься онанизмом в ванной. В порыве раскаяния я прижалась к нему и вдруг ощутила запах холостяка, запах брошеного, нелюбимого мужчины, исходящий от моего щеголя-мужа, несмотря на то, что он каждый день менял рубашки и пользовался только французской туалетной водой.

— Когда едем на дачу: в пятницу вечером или в субботу? — поглаживая меня по плечу, спросил муж.

— Игорь, я в субботу дежурю по городу, — заныла я, предчувствуя его недовольство.

— Какая же ты сука, Швецова, — с силой оттолкнув меня, злобно выкрикнул Игорь. — Никакого у тебя материнского инстинкта, лишь бы шляться да развлекаться!

— Ничего себе развлечение! Я же работать еду, — попыталась оправдаться я, но процесс уже пошел.

Игорь вскочил и нервно захлопал себя по карманам в поисках зажигалки. Найдя ее, он ушел на лестницу курить, громко хлопнув дверью. Вот и поговорили… Вернувшись, он ни слова не говоря, расстелил постель и лег, отвернувшись к стене. Не стал даже смотреть «Новости». Ну и ладно, хоть таким путем, но сегодня обойдется без посягательств на мою половую неприкосновенность.