Андрей Андреевич резко присел и провел подсечку сразу двумя ногами. Двойник рухнул, но попытался подняться и врезать левой. Андрей Андреевич увернулся от удара, перехватил руку противника, и вывернул так, что голова его врезалась в пол. Затем Андрей Андреевич схватил брюнета номер два за макушку и подбородок и сделал крутящее движение...

Андрей Андреевич пощелкал выключателем, и свет зажегся. Двойник был мертв. Но и через пять, и десять минут Георгий Леонардович номер два не собирался превращаться в кучку праха.

Значит, это – настоящий зам по кадрам!

Пока Андрей Андреевич тащил труп кадровика и запихивал его в шкафчик для уборочных принадлежностей, он пребывал в спасительной прострации. Но, едва он покончил с этим тяжелым делом и запер шкафчик, позаимствовав ключ из кармана убитого, паника завладела им в худшем смысле этого слова.

Завтра его посадят в тюрьму! Он уже никогда оттуда не выйдет! Он кончит свою жизнь в дерьме среди злобных пидорасов!

Андрей Андреевич уселся на проженный стул и закурил, пытаясь удержать сигарету в трясущихся руках.

В курилку вошли Лена и Георгий Леонардович, но Андрей Андреевич почти не обращал на них внимания. Он знал, что это двойники. Теперь он научился различать их по некоторым особенностям. Таким, как более выпуклый зрачок, очень редкие движения век и сероватый оттенок кожи...

И вдруг его осенило. Он никогда не знал дзюдо, никогда. В институте ходил в секцию классической борьбы, но это совсем другое дело. Кроме того, даже когда в курилке не было света, он видел Георгия Леонардовича.

Андрей Андреевич подошел к зеркалу. Все сходится. Зрачки у него не такие как раньше, плюс светлосерый окрас щек.

Значит, двойник – это он сам. А настоящий Андрей Андреевич сидит дома, мучаясь поясницей и ногой, переживая от неудач на работе. Эта страшная новость не сразила второго Андрея Андреевича, наоборот. Он не хотел быть жалким, убогим, обиженным, идущим к распаду куском мяса. Напротив, он бодро играл нимбами и чакрами, как самый настоящий неуничтожимый и могучий Ка. Он мог, при желании, намотать кишки сослуживцев на их позвоночные столбы, мог отбрать миллиарды у Билла, превратив его в сопливого доходягу, мог в мгновение ока оказаться рядом с внуком и рассказать ему сказку без помощи немецкого и фарси... Может быть, потом. Сейчас он желал другого: освобождения от пут этого мира, от ненависти и любви.

Ка Андрея Андреевича встал на подоконник и распахнул окно. Следом к нему присоединились Ка Лены и Георгия Леонардовича. Вместе они сделали шаг вперед. Все три Ка полетели навстречу солнцу. Амон-Ра улыбался им и поддерживал их своими крепкими золотыми руками.

(Из лекции Козьмы Хроноплевста, прочитанной в Темпоральной Академии в мае следующего года)

Ничто так не придает динамизма историческому процессу, как кровопролитные битвы и войны.

Вглядываясь в длинный список великих сражений, мы замечаем, что почти всегда победителя их можно определить заранее – это тот, кто имеет лучшее вооружение и организацию, кто физически или умственно сильнее, лучше мотивирован и выбрал выигрышную позицию.

Но все же, порой, результат сражения выглядит парадоксальным: сильный одолел слабого, крестьяне с дубьем закованных в сталь рыцарей, мирные земледельцы воинственных кочевников.

Куликовская битва представляет собой парадокс из парадоксов в истории кровопролития. У русских войск хуже позиция, хуже вооружение и организация, меньше численность пехоты и конницы, чем у татар. На стороне врага к тому же аура непобедимости. И, тем не менее, русские выигрывают.

Русские выигрывают, не оставляя при этом никаких материальных следов.

От татаро-монгольского нашествия, случившегося сто сорока годами ранее, следы остались. До сих пор археологи выкапывают изуродованные холодным оружием костяки людей, погибших при разорении Старой Рязани. Лежали до прихода археологов и кости на берегу Ижоры, где князь Александр Ярославович разбил ярла Биргера.

Однако на небольшом Куликовом поле, расположенном на правом берегу Непрядвы у ее впадения в Дон, не были найдены ни кости, ни биохимические следы от них, ни наконечники стрел и копий, ни проржавевшие остатки кольчуг и панцирей. Согласитесь, это выглядит несуразно, учитывая, что в ходе сражения были задействованы огромные по тем временам силы: десятки если не сотни тысяч войска русского и татарского, литовцы, итальянские наемники, кавказские племена. И сложило там свои головы не менее половины сражавшихся.

И что, пожалуй, еще более удивительно, Куликовская битва внешне никак не изменила взаимоотношения Руси и Орды. Татары, отнюдь не лишившиеся военной мощи, как ни в чем не бывало владели русскими землями еще на протяжении ста лет, устраивая регулярные сборы дани и карательные рейды.

Так что же, Куликовская битва – выдумка древнерусских пропагандистов? Со всей твердостью отметем это предположение. Средневековым летописцам вообще не была свойственна пропагандная фантазия в нашем стиле. Нельзя и не заметить, что сознание русских радикально изменилось именно после 1380 года, избавившись от комплексов татарского погрома. В нем даже появилось презрение к некогда грозному врагу, запечатленное во множестве частушек и поговорок. "Ох, ох, не дай Бог, с татарином знаться, некрещеная душа лезет целоваться." Заметьте, все еще лезет, но уже не страшен даже русской женщине.